Иван Стрельцов - Спец экстра-класса

Виктор знал, что в «нагане» всего семь патронов, потом наступает трудоемкий процесс перезарядки, из-за чего великолепное оружие морально устарело. Но в такой ситуации считать патроны не было времени. К тому же его мысли сейчас занимал приятель Ужа, который мог под шумок зайти сбоку и запросто всадить пулю в голову или меж ребер. Нужно было действовать, а не сидеть на месте.

Выставив пистолет из-за колонны, Савченко несколько раз выстрелил на звук, потом с проворством циркового акробата сиганул в сторону.

Время неожиданно растянулось, как резиновый жгут, как пружина катапульты, готовая швырнуть смертоносный снаряд. Будто в замедленной киносъемке он увидел обоих своих противников. Они стояли в метре друг от друга. Прижав к себе загипсованную руку, Уж выставил вперед руку, сжимающую револьвер. Его приятель свой мощный «ПМ» сжимал двумя руками, замерев в стойке на манер американского копа: ноги на ширине плеч, слегка согнутые в коленях.

Противники стреляли друг в друга, но их пули не находили цели, уносясь в черную пустоту ночи.

Савченко сильно ударился о мраморный пол, но боли не почувствовал. Перекувырнувшись, как когда-то на тренировках по карате, он легко вскочил на ноги. В это самое мгновение пружина времени как будто закончила растягиваться, спрессовав следующие мгновения в один миг.

«Беретта» в руках Виктора взорвалась пламенем, швырнув в уголовников оставшиеся семена смерти.

Первая пуля ударила Ужа в загипсованную руку, отбросив его к деревянному бордюру, вторая тут же его догнала, окрасив рубаху на груди. Третья угодила ему в левую щеку, взорвав затылок фонтаном крови и мозгов.

Еще три пули достались «командировочному»: две прошили насквозь живот, и последняя разворотила кадык. Из огромной раны с бульканьем забила густая кровь.

– Ну ни фига себе встреча. – Из-за перевернутого стола поднялся Дядя Федор, с изумлением глядя на Виктора, который стоял с разряженным, еще дымящимся пистолетом. Среди изуродованных трупов и стонущих раненых он смотрелся до жути киношно. – Ты зачем устроил эту кровавую харчевню?

– Они первыми начали, – неожиданно последовал не совсем взрослый ответ, который и вовсе дико звучал на фоне луж крови и разбросанных мозгов.

Еще минуту назад пронизанное забойной музыкой побережье погрузилось в звенящую тишину, которая уже в следующее мгновение взорвалась воем десятка милицейских сирен.

– Уходим! – Виктор рефлекторным движением заменил в разряженном пистолете обойму. Он уже развернулся к лжедубовым дверям, готовый броситься на выход, но его остановил окрик Дяди Федора. Тот сразу сообразил, где находится лучший путь к отступлению.

Подхватив перевернутый столик за крышку, он с размаху швырнул его в сторону широкого панорамного окна. С грохотом этот снаряд пробил брешь в окне и рухнул на гнутые ветви раскидистой ивы, которые в избытке росли по всему побережью. Крышка стола, врезавшись в ветки дерева, с хрустом их сокрушила, образовав проем, через который можно было выбраться из ресторана. Путь к отступлению был открыт.

– Пошел первым, —скомандовал бывший старший сержант и, сложив по парашютному руки на груди, сиганул вниз с трехметровой высоты в черноту проема. Виктор, не задумываясь, прыгнул за ним следом.

Едва вернувшийся из отпуска майор Донцов прошел пропускной пункт ГУБОПа, как сразу же столкнулся с одним из оперов, с которым служил еще в МУРе.

– Привет, – поздоровался опер. Окинув Олега профессиональным взглядом, спросил: – Ты бодро выглядишь, в отпуске был?

– Угу, – кивнул Донцов.

– Повезло, – проговорил приятель. – Летом в отпуск, редкая удача. Последнюю новость слышал?

– Какую?

– Да позавчера в Черноморске была большая разборка. Прямо в кабаке на пляже два трупа, несколько раненых, но это так, случайные жертвы, а вот мертвяков конкретно зажмурили, видимо, настоящий профи работал.

– Другое государство, —хмыкнул Олег. – Мы-то здесь при чем?

– Да при том, что жмуры наши, столичные, —спокойно начал пояснять опер. – Один из беглых, в прошлом месяце из Бутырки рванул, Уж. Вот же устроили в Бутырке месячник «открытых дверей»: три побега, два одинарных и один групповой. Правда, групповой почти сразу раскокали, и вот, еще один побег можно закрыть. Но начальство там все равно поменяли.

– Ну, а второй? —Донцов постарался направить приятеля в нужное русло, потому что в его душу закралось смутное подозрение.