Алекс Берн - База-500 - Ягдкоманда

— Не преувеличивай, Генрих, — остановил меня Раймлинг, прикладывая палец к губам. — Просто все знают, что группенфюрер Айке — это человек из железа.

— Разумеется! И с нетерпением ждут, когда он насквозь проржавеет в русских болотах! — съязвил я. — Ты можешь усмехаться, но лично я полагаю это заговором реакционных военных против надежной гвардии фюрера — СС!

— Нужны факты, — заметил Раймлинг. — Если появятся факты, то я думаю, что Мюллер не откажет тебе в удовольствии поработать лично с фон Брокдорофом в камере для допросов нашей внутренней тюрьмы.

— Боюсь, что для такого дела выстроится огромная очередь во главе с группенфюрером Айке, — рассмеялся я и решил перейти к делу.

— Кстати, о Демянске… В начале марта ко мне в батальон перебросили подкрепление, сто двадцать человек. Тогда творилось черт знает что, мой штаб попал под обстрел и в значительной степени архив оказался утрачен. Не мог бы ты выяснить, откуда взяли для меня это пополнение?

— Хорошо, в этом нет проблемы, — с готовностью согласился Раймлинг.

— Проблема вот в чем: уже послезавтра к вечеру меня могут отправить обратно на Восток. Поэтому информацию мне нужно получить не позднее послезавтра. Сможешь?

— Я все равно собирался посидеть допоздна. Уделю и твоему делу пару часов, — пообещал Раймлинг.

— Отлично! С меня коньяк! — обрадовался я и покинул здание родного учреждения.

Итак, у меня в распоряжении есть пара дней для отдыха. Ну уж сегодняшний вечер — точно! Как же его провести?

Сидя в моей некогда любимой пивной на Курфюрстендамм, я задумался: где бы я хотел провести сегодняшний вечер? Пожалуй, у тети Софи… но она в Мюнхене. С братом… но его семья в Дрездене, а он сам командует полком в «Лейбштандарте». И тут я вдруг понял, чего мне хочется: мне хочется провести вечер в тихом доме с пылающим камином, теплой ванной, томиком Гёте и кофе в фарфоровом кофейнике. Да, именно по домашнему уюту истосковался я за год, проведенный в окопах!

Воспользовавшись тем, что Мюллер распорядился выделить мне на вечер шофера и машину из гаража гестапо, я прямо с Принц Альбертштрассе отправился в огромный универмаг в Карштадт, на Германплац. Там, в отделе готового платья, я с удивлением узрел старого знакомого: продавца Гейнца. Почему он не на фронте? Впрочем, в следующий момент я увидел, как сильно он прихрамывает, и понял: протез. Он успел повоевать за фатерлянд, заплатить по долгам отечеству и фюреру своей ногой и вернуться обратно, в отдел готового платья.

Гейнц тоже сразу узнал меня.

— Боже мой! — вскричал он, всплеснув руками. — Господин Герлиак! Что я вижу?! Вы не теряли времени даром! Железный крест, «Штурмовая атака», ранение… Надо полагать, что вам на Востоке очень пригодилось то кожаное пальто, что я вам достал год назад! А ведь мы с вами все-таки хлебнули из одной миски… Чем могу вам помочь?

— Костюм, Гейнц, просто костюм, — ответил я. — Есть что-нибудь?

— Для вас, господин Герлиак, я достану костюм даже из гардероба рейхсмаршала! — пообещал Гейнц.

— Боюсь, мне еще долго расти до его размера! — рассмеялся я.

— Я подгоню вам любой костюм по фигуре, — заверил Гейнц. — Прошу вас в примерочную.

Через час я вышел из универмага в светло-сером костюме из превосходного довоенного английского сукна. Это великолепие обошлось мне в коробку с салями, двадцать пачек сигарет и фунт натурального кофе — полученный мной в РСХА продовольственный паек. Сорочка и галстук французского происхождения, золотые запонки — из личных запасов Гейнца. За них я щедро расплатился привезенным с собой с Востока салом и свиным окороком, которые по моему телефонному звонку привез мне прямо в универмаг Махер.

К шести часам вечера я подъехал к хорошо знакомому дому в Шарлоттенбурге. Я вышел из машины, достал из кармана ключ и открыл калитку, ведущую в маленький уютный дворик. Шофер отдал мне два аккуратно увязанных пакета: один с моим мундиром, из которого я не вылезал весь последний год, второй — с продуктами. Я отпустил шофера и подошел к входной двери. Дверь распахнулась: на пороге стояла моя экономка Эрна.

— Доктор Бахманн! — радостно всплеснула она руками. — Какая неожиданная радость! Входите скорее! Вы прямо с дороги? Я сейчас приготовлю вам ванну. Какое счастье, что у меня еще остались торфяные брикеты!

В 1934 году, дав санкцию на проведение операции «Марьяж», Гейдрих приказал оформить этот особняк в Шарлоттенбурге на имя доктора Бахманна, юридического консультанта концерна «ИГ Фарбениндустри». Под именем «доктор Бахманн» меня знали моя экономка Эрна, соседи по кварталу, блокляйтер НСДАП и местное отделение гестапо.