Алекс Берн - База-500 - Ягдкоманда

— Я готов поручиться за него, — без колебаний заявил Судоплатов.

— А ты сам как думаешь, Коровин? — последовал следующий вопрос Берии.

— Я готов к выполнению любого задания в тылу врага, товарищ генеральный комиссар, — решительно ответил Коровин. — За последние девять месяцев я выполнил семь рейдов за линию фронта. Так что дело привычное.

— Тогда формируй группу, Коровин! — приказал Берия. — Судоплатов тебе поможет, обеспечит всем необходимым. Кто знает, вдруг ты и вправду нам Гитлера привезешь? — И он расхохотался.

Присутствовавшие чекисты сдержанно рассмеялись, оценивая шутку начальства.

Оборвав смех, Берия посмотрел на Коровина и вдруг сказал:

— Кстати, а что это ты все со «шпалами» капитанскими разгуливаешь? Я ведь еще вчера приказ подписал о присвоении капитану госбезопасности Коровину очередного звания «майор госбезопасности». Так что цепляй ромб в петлицу и отправляйся готовить группу. Рапорт о готовности жду через две недели.

Мы вышли в приемную, и Судоплатов сказал Коровину:

— Поздравляю, Володя, с очередным званием. Ну а если там немцы действительно затеяли что-то серьезное в этих болотах, то при удачном завершении операции второй ромб в петлицу вставишь. А старший майор госбезопасности соответствует армейскому генерал-майору. Тут уж тебе «проставиться» придется!

Они оба рассмеялись. Выйдя из приемной в коридор, Судоплатов вдруг посерьезнел и сказал:

— Помнишь, ты все справки наводил о Марте Редлих, проживавшей до войны в Польше? Мне удалось выяснить через нашего человека в Данциге… он лично съездил в поместье Редлихов и узнал вот что: в конце августа 1939 года в поместье приехал некий господин Франц Майер с письмом якобы от матери Марты, в котором она просила Марту приехать к ней в Белосток. Девушку без всяких колебаний отпустили с посланцем и они уехали.

— Но этого не может быть! — недоуменно воскликнул Коровин. — Ведь Магда Дорнер, в девичестве Редлих, погибла в феврале 1938 года в Испании под Теруэлем!

— Тем не менее сестра Магды уверяла, что узнала почерк сестры, — ответил Судоплатов. — Она также описала Франца Майера. Лет пятидесяти, рост примерно метр семьдесят пять, шатен с проседью, глаза карие, особых примет не отмечено. В общем, внешность абсолютно стандартная.

— Так, значит, Марта сейчас в Белостоке? — спросил Коровин.

— Нет, — ответил Судоплатов. — После воссоединения Белостокской области с Советской Белоруссией органы местной власти не зарегистрировали Марту Редлих или Франца Майера. Сам понимаешь: война, Белосток вначале оккупировали немцы… Возможно, что Марту, как дочь немецких революционеров, кто-то из местных коммунистов попытался спрятать от гитлеровцев. Или же Майер просто передумал ехать в Белосток. Так что будем надеяться, что она жива и здорова.

Генрих Герлиак

27 мая 1942 года

— Ты слышишь, Генрих? Это очень странно, но в кадрах гестапо СС-обершарфюрер Вильгельм Хедер никогда не числился.

— Как же это может быть? — спросил я. — Человека на фронт отправляют из гестапо, а он никогда не числился в кадрах РСХА. Это недоработка военного времени или какая-то ошибка?

— Нет, у нас не может быть недоработок! — категорически заявил Раймлинг. — Сколько работаю в кадрах, еще никогда такого не было.

— Тогда быстренько придумай мне объяснение, Эрих! — взмолился я. — Ну не обращаться же мне по этому вопросу лично к обергруппенфюреру Полю?!

— Если для тебя так важно, то можешь составить официальный запрос! — резко ответил Раймлинг. Он начал раздражаться: ведь я усомнился в образцовом порядке учета кадров. И я поспешил разрядить ситуацию.

— Ну представь, Эрих, когда я получу ответ! Через целую вечность! — примирительно заметил я. — А тут ведь наверняка можно получить ответ за пять минут. Ну, напрягись! Как такое могло получиться?

— Есть один вариант, — ответил после короткой паузы Раймлинг. — Если он не был сотрудником РСХА, а числился за IV управлением в качестве заключенного внутренней тюрьмы.

— О чем ты говоришь?! — поразился я. — Из внутренней тюрьмы человек может попасть либо в концлагерь, либо на тот свет — но никак не в спецподразделение СС!

— Ну почему же! — невозмутимо возразил Раймлинг. — Допустим, член СС совершает преступление и попадает в тюрьму. Он подлежит суду СС, но гестапо подозревает политические мотивы и тогда подследственного переводят в ведение гестапо, обычно в нашу внутреннюю тюрьму. Следствие не устанавливает политических мотивов в его преступлении, да и преступление по сути мелкое, на грани с проступком. Тогда его дело решается обычным приказом рейхсфюрера или его заместителей. Рейхсфюрер личным приказом отправляет его искупать вину на фронт — вот и все! Скорее всего, так оно и было. Поэтому человек попал на фронт из РСХА, хотя не состоял там на службе. Правдоподобная история?