Александр Афанасьев - Жертва особого назначения

Встречу назначили недалеко от площади Парадов – известного места в Багдаде, едва ли не символа этого города. Две руки, сжимающие мечи, образовывали что-то вроде арки, под которой валялись внасыпь иранские каски. Даже после того как иранцы купили тут всех и вся, они не решились убрать ни монумент, ни каски. Под ними любили фотографироваться контрактники и военные перед отправкой домой.

Но рядом с этим местом шумел большой город. И подобрать место для встречи было не так уж и сложно. Они подобрали его на виду у блокпоста Гвардии, первой линии обороны центра города, где находился железнодорожный вокзал и парламент. Такое место для встречи почти гарантировало отсутствие неприятностей: никто не решится нападать на них на виду блокпоста гвардейцев, усиленного БТР. Самим им требовалось только проявить некоторую осторожность и не бросаться в глаза своими действиями.

Мамука прибыл на место первым. Поставил мотоцикл на откидную подножку, огляделся. У него был телефон последней модели, совмещенный с коротковолновой рацией, так называемый «корпоративный». Его придумали американцы – на работе общаешься по рации, а при необходимости – с этого же аппарата звонишь по сотовому. В Багдаде с подозрением относятся к любому, кто говорит по телефону, потому аппарат Мамука держал в кармане включенным, наушник у него был в ухе, беспроводной, а микрофон – на горле, почти незаметный, из полупрозрачного пластика, да еще и прикрытый куфией. Эту модель телефона он знал настолько хорошо, что напрактиковался переключать режимы и даже набирать нужный номер, не вынимая трубку из кармана, рукой, на ощупь. Пока что телефон был включен на сканирование полицейской частоты – она была открытой. Обычный треп, ничего подозрительного. Мамука хорошо знал, что если бы тут была какая-то спецоперация – объявили бы радиомолчание.

Нет. Похоже, и впрямь все в порядке.

Подольски отказался от оперативного сопровождения силами станции и теперь сильно сожалел об этом – только контрслежкой можно было выявить хорошо организованную слежку. И все вроде было нормально, но он чувствовал – что-то не так. Единственное, что он мог, – прикрепить телефон к заднему стеклу машины, поставив на непрерывную съемку, чтобы просмотреть потом. Но потом – это потом, а слежку он рисковал притащить к месту встречи сейчас.

Решившись, он оставил машину далеко от условленного места встречи, пошел пешком. По дороге набрал телефонный номер.

– Я слушаю, – моментально ответил Мамука.

– Где ты?

– Там, где и договорились.

– Придется немного подождать. Посмотри, нет ли гостей.

– Я понял, – после секундной заминки ответил Мамука.

– Все. Я позвоню тебе, брат.

Надо было сделать круг. Возможно, и не один. Тогда стационарный наблюдатель легко выявит слежку. Она может быть незаметна для объекта разработки, но не для всего остального мира. Если уметь смотреть – обязательно увидишь то, что нужно.

Он прошел мимо точки встречи. Чувство чужого взгляда преследовало его неотрывно, он был весь в поту. Все-таки давно не занимался непосредственной оперативной работой, и это сказывалось.

Сделав круг, он набрал номер.

– Ну?

– Гостей нет.

Подольски не поверил своим ушам.

– Ты уверен?

– Уверен.

– Попробуем еще раз.

Подольски пошел на второй круг, про себя проклиная тот день и час, когда он согласился участвовать во всем этом. Все то же самое – поток машин, постоянные, резкие гудки сигналов, запах лепешек и жареного мяса у ларьков уличных торговцев. И все равно – навязчивое ощущение чужого взгляда.

– Что?

– Ничего. Точно ничего.

Черт возьми. Либо переносить встречу, не имея ничего, кроме собственных подозрений, либо все-таки рисковать и идти. Время устанавливает не он и времени у них нет.

– Смотри внимательно.

– Я понял.

На очередном заходе резко, почти бегом, свернул к «Датсуну». Ввалился на сиденье.

– Гони, гони, гони!

Меликян, не задавая лишних вопросов, тронул машину с места.

– Что произошло?

– Прицепились друзья. Покружись пока.

Подольски разобрал телефон и вынул из него симку, отсекая возможное дистанционное прослушивание. Меликян отдал ему свой телефон, «чистый». Подольски сделал то же самое и с ним.

– Что происходит?

Подольски выругался.

– Русский навострил лыжи. Надо брать его. Сейчас.

– Черт, мы хреново готовы. Еще бы хоть пару дней.

– Времени нет. Он назначил встречу здесь, в Багдаде. Этот сукин сын украл русскую базу данных и предлагает ее всем. В том числе и нам. Любому, кто купит. Возможно, мы договоримся, в таком случае вы не понадобитесь. Если нет – вы берете его.