Евгений Сухов - Сходняк

— Больше мне нечего сказать, — тихо закончил он свой короткий рассказ.

— И вы с тех пор не вступали в контакт с этим Кирюхой? — строго поинтересовался Сержант, внутренне ликуя: он фактически без усилий нашел то, что искал, вернее, того, кого искал, — убийцу Шелехова. И все-то белыми нитками шито.

Бармен отрицательно помотал головой.

— А что, вас раньше не допрашивали в связи с убийством? — на всякий случай спросил Сержант.

— Нет, — как показалось Сержанту, с удивлением ответил бармен. — Крутились тут какие-то милиционеры на следующий день, но никого из наших не допрашивали…

«Умники! Тоже мне борцы с оргпреступностью хреновы, — злобно подумал Сержант. — Элементарных следственных действий не могли предпринять». И задал самый главный вопрос, который приберег напоследок:

— Так, и как же фамилия этого Кирюхи? Адрес? Телефон?

Щеки бармена пылали.

— Клянусь, не знаю. Кирюха Грунт. Грунт — это, конечно, кличка. Адреса мне он не давал. Телефон… конечно, я знаю — мобильный. Я ведь ему только на мобильный и звонил.

Сержант важно кивнул и записал номер телефона. Ну теперь птичка попала в сети.

— Ладно, гражданин Арефьев. Идите работайте. Если вы нам понадобитесь, мы с вами свяжемся. О нашем разговоре никому… Сами понимаете.

Подойдя к стеклянной будке с охранником, Сержант покачал головой:

— Нет, бесполезный разговор. Ни черта этот деятель не знает… — И, сухо улыбнувшись, вышел через автоматически раскрывшуюся белую дверь в коридор и направился к черной пепельнице.

Из такси он позвонил Владиславу в офис, но не застал. Задерживается, объяснила его новая секретарша Лена. Сержант, поглядев, как Варяг и Лена обмениваются взглядами, сразу скумекал, что между ними существуют не только деловые отношения.

Но это было не его дело. Сержанта куда больше заботило, каким образом, не задействуя могучих возможностей Варяга, ему разыскать Грунта, зная номер его мобильного… Тут, пожалуй, нужно использовать Филина с его опытом работы по сотовой связи и прочим делам.

И Сержант не теряя времени поехал к Филину — на другой конец Москвы, в Отрадное.

Руслан Грачев по кличке Филин был известный не только в Москве, но и по всей европейской части России специалист по электронным цацкам — компьютерам, мобильным телефонам, пейджерам, дальнобойным радиотелефонам и прочей модной дребедени. Филин был самородок — и Сержант все удивлялся, как это его до сих пор не взяли под свое крыло ФАПСИ или ГРУ в управление электронной разведки.

Впрочем, странно было и то, что ему до сих пор не выдали бесплатную путевку в спецсанаторий где-нибудь в солнечной Ухте. Потому что научно-практические изыскания Руслика Филина явно подрывали информационную безопасность страны. Он, к примеру, мог через свой домашний компьютер влезть в любую московскую АТС и слушать телефонные переговоры какой-нибудь бабы Мани с какой-нибудь тетей Лерой или, что того хуже, какого-нибудь замминистра Тютькина со своей любовницей Аллочкой из секретариата зам-министра Пупкина. Как это ему удавалось, Руслик не объяснял. А Сержант не спрашивал: не любил он совать нос в чужие дела, а тем более ноу-хау. Главное, что Филин классно петрил в своем деле и никогда не отказывал друзьям в помощи, Сержант, по обыкновению, позвонил ему заранее по «прямой линии». Была у Филина такая — он подключился к какому-то «спящему» сотовому номеру московской мэрии и активизировал его, и на этот номер ему могли звонить только наиболее доверенные лица. Вроде Сержанта.

Через час Сержант был у Филина. Тот встретил его радушно. Они не виделись уже с полгода, но Сержант вообще вел такой скрытный образ жизни, что Руслик давно отвык спрашивать у него, куда это он так надолго пропал.

У Филина была большая трехкомнатная квартира в брежневском доме, причем две комнаты были превращены в электронные лаборатории, куда хозяин никогда не пускал своих гостей. Располагались обычно в гостиной — самой маленькой комнатушке с окнами во двор.

— Я тороплюсь, — сразу предупредил Сержант приятеля. — Дело срочное, но для тебя, думаю, плевое.

Они сели за низкий журнальный стол, и Филин плеснул в две пузатые хрустальные рюмки коньяку.

— Дагестанский. «Букет Кизляра», — невозмутимо заметил Филин, поднимая рюмку. — Нектар богов. Ну, за встречу.

Они чокнулись.

Руслану было под сорок. Из них двадцать он учился — сначала, как все советские дети, в школе, потом в институте, потом в аспирантуре. А потом начался самый важный этап его учебы — он увлекся компьютерами и, пользуясь своим неплохим знанием английского, окунулся в безбрежное море компьютерной периодики «из-за бугра». К началу 90-х Филин уже чувствовал себя в этом море как рыба в воде. И когда на Россию обрушилась волна новомодных электронных прибамбасов, он сполна реализовал свой потенциал.