Альберт Байкалов - Тень сбитого лайнера

Скрывать это от немногочисленных обитателей дома становилось все тяжелее. По утром Кирилл видел едва заметную улыбку на лице Василия Николаевича, который словно нарочно начинал убирать двор именно с дорожки, по которой они с Татьяной направлялись в парк. В глазах горничной поселились лукавые искорки. Она словно смотрела мелодраму и каждый новый день ждала очередную серию.

Они уже не предавались чувствам в доме, как в первый день. Тогда все произошло спонтанно. Теперь Татьяна и Булат каждый день уезжали как будто по делам и оказывались в его квартире, где им не мешали ни стены со старыми обоями, ни скудность обстановки. Оба уже не представляли жизнь друг без друга, напоминали влюбленных, которые взялись за руки, зажмурились и шагнули в пропасть.

Как быть, когда вернется Пекарь? Бежать? Глупо. Попытаться просто объясниться и уйти? Дураку понятно, что не выйдет. Они так ничего и не решили, просто жили настоящим и не думали о будущем.

Это утро началось с катастрофы. Нет, не в том смысле, в каком ее привычно понимают люди. Она не затронула планету, отдельно взятую страну или город, а уместилась в стенах дома Пекуновых.

Утром Кирилл вышел в холл, увидел Пекаря, сидевшего на диване спиной к нему, и встал как вкопанный. Такая реакция была вызвана отнюдь не тем, что он испугался. Просто все это время на ночь включалась сигнализация, которой можно было управлять из комнаты охраны.

То, что собаки никак не отреагировали, понятно. Они узнали хозяина. Но кто отключил периметр с тремя степенями защиты?

Булат подошел ближе и увидел экран ноутбука, стоявшего на столике. На нем замерла та самая картинка. Неизбежность, которой они так боялись, случилась. Камера была установлена в коридоре и зафиксировала момент, когда Булат первый раз позволил себе поцеловать Татьяну.

– Так изначально было задумано, – словно прочитав мысли Булата, проговорил Пекарь, поднимаясь со своего места и разворачиваясь к нему всем телом. – Она размером со спичечную головку.

– Понятно. Как та, которую я нашел в первый день.

– Угадал.

Сверху донеслись легкие шаги и голос Татьяны:

– Ты уже готов?

– Праздник отменяется, – громко сказал Пекарь.

Татьяна замерла на середине лестницы.

– Ты? Откуда? Но как?..

– Не ожидала? – зло спросил Пекарь и сверкнул глазами в сторону Булата. – Я тоже многого не ожидал.

– Это я виноват, – проговорил Булат. – Она сопротивлялась…

– Ты вообще пока помолчи, – сквозь зубы процедил Пекарь и вновь уставился на Татьяну. – Это так ты ждешь меня?

– Как? – Она положила ладони на перила. – Я ничего не понимаю!

– Поймешь. – Он криво усмехнулся. – Детей я уже велел увезти. Они будут жить под присмотром моей матери. Не вздумай сунуться к ней. Я оставил там охрану и приказал тебя не пускать. – Пекарь снова посмотрел на Булата и продолжил: – Хотя тебе, может, уже и не суждено будет ходить своими ногами. А пока марш к себе!

Татьяна неожиданно переменилась в лице и вопреки требованию мужа начала спускаться вниз.

– Да, по отношению к тебе я поступила крайне непорядочно. Можно сказать, низко и подло. Но почему ты так близко к сердцу воспринимаешь это? Неужели тебя некому утешить? Думаешь, мне было легко выносить твое вранье? Конечно! – Она ударила себя руками по бокам. – Как же! Да пойми ты наконец, что невозможно всю жизнь на людях играть роль счастливой хранительницы очага, а дома терпеть, как об тебя вытирают ноги!

«Неужели она просто мстила своему мужу, используя меня? – подумал Кирилл и тут же усмехнулся своим мыслям. – Нашел время для страданий! Нас, судя по всему, убивать собираются, а я о чувствах».

– Ты… – начал было Пекарь, но Татьяна не дала ему договорить.

– Я встретила человека, которого полюбила!

«Слава богу! – Булат воспрянул духом. – Теперь и умереть не страшно!»

– Кого? – Пекарь побагровел и ткнул пальцем в Булата. – Этого нищего алкаша?

– Ты сам привел его в дом. – Татьяна наконец-то спустилась вниз и встала рядом с Кириллом. – Я прошу, не устраивай сцены и отпусти нас.

– Да я тебя!.. – Пекарь шагнул в ее сторону, однако его лицо вдруг исказила гримаса боли, и он прижал руку к плечу.

– Что, опять подстрелили? – Татьяна злорадно прищурилась. – Сафари закончилось неудачно? Животное! Я тебя терпеть не могу! Ездить на войну ради того, чтобы убивать женщин и детей!

Булат молча наблюдал за этой сценой и тихо радовался. Все шло к развязке, которой они так хотели! Он восхищался своей возлюбленной. Взъерошенная женщина грозно хмурила брови и метала молнии. Как она прекрасна в гневе!