Александр Тамоников - В бой идут одни пацаны

– Если выйдет приказ, поедете к себе домой. А насчет старшего сына не волнуйтесь, никому не скажу.

– Спасибо! Зачем комбату, ротному знать? Ты, сразу видно, хороший человек, хороший командир. Тебе сказал, другим не надо.

– Не беспокойтесь. Идите к личному составу.

Левченко посмотрел на четверых солдат, которые держались особняком. Они уже были в полевой форме, у двоих на груди медали. Какие-то местные, таджикские.

– Эй, вы, четверо! – окликнул их Михаил. – Ко мне!

Солдаты подошли.

– Кто такие?

Ответил парень постарше со шрамом на щеке:

– Раньше служили вместе, в одном экипаже БМП-2, у Лангари.

– У Лангари? Кто такой?

Таджики переглянулись.

Старший сказал:

– Долго объяснять. У комбата, лейтенант, спроси, он расскажет.

– Ты считаешь, что можешь говорить с командиром взвода на «ты»?

Таджик пожал плечами:

– Могу и на «вы».

– Вот именно, на «вы». Представьтесь!

– Я командир БМП Рудзи Джалилов, слева механик-водитель Табар Раджапов, рядом с ним наводчик Ораш Умаев, слева наш боец Барфи Макамов. Его не хотели призывать, но он пошел с нами, уговорил военкома.

– Сам напросился? Почему?

– Это, товарищ лейтенант, я вам позже, отдельно расскажу.

– За что у Макамова и Умаева медали?

– За отвагу, проявленную в боях с афганскими моджахедами. У нас у всех такие награды.

– Значит, боевой опыт есть?

– Хватает. Только мы в вашем батальоне вряд ли задержимся. Не потому, что не хотим служить, а потому, что нас в спецназ заберут.

– Уверен?

– Да. Встретил здесь, в министерстве, бывшего заместителя Лангари. Он сказал, поможете Кариму, это комбату, людей обучить, заберу к себе. Его назначают заместителем командира бригады. Он заберет, потому что знает нас, воевали вместе.

– Ну что ж, свои люди везде нужны. Но пока вы мои подчиненные.

– Так никто не возражает.

– Хорошо, свободны!

Джалилов улыбнулся и заявил:

– Это точно, товарищ лейтенант. Свободы сейчас в Таджикистане много, а вот толку от нее никакого. Потому что не свобода это, а бардак. Да вы и сами в этом убедитесь.

– Я уже убедился.

– Э-э, нет! Сейчас, как у вас говорят, вы видите цветочки, а ягодки собирать будете, когда на передовой окажетесь.

– Русская поговорка по-другому звучит, но это неважно. Ступайте к остальным!

Джалилов увел свой экипаж.

Подошел ротный, лейтенант Владислав Марин.

– Миша, идем получать оружие. Через час должны подать автобусы. Батальон отправляют в Куляб. Ты командир первого взвода. Вот первым и вооружай своих лихих бойцов.

– Да, лихих, верно заметил. А куда их вести?

Марин обернулся.

– А вон таджика-капитана видишь?

– Да.

– Подойди к нему. Он объяснит, где склад. И давай, Миша, побыстрей. Оружие, боеприпасы получишь по ведомости и сразу же под роспись выдашь бойцам.

– А они в нас же стрелять не начнут? Мутный народец подобрался.

– Это приказ комбата.

– Ладно. Или мне отвечать по уставу, товарищ командир роты?

– Да иди ты!..

– Уже ушел выполнять приказ. Куляб-то хоть нормальный город?

– Нормальный. Как говорит Маджитов, не Душанбе, конечно, но и не задрипанный кишлак. Правда, я слышал, обстановка там неспокойная, но где сейчас в Таджикистане тихо? Даже в столице оппозиция нет-нет да поднимает голову. Ну все, Миша, давай, работай!

– А из тебя неплохой ротный получится.

Левченко подошел к капитану. Тот объяснил, что склады вооружения находятся в подвале здания, показал, как пройти туда.

При получении автоматов, гранат, магазинов с патронами к Левченко подошел Джалилов.

– Разрешите обратиться, товарищ лейтенант?

– Обращайтесь!

– На взвод положен пулемет «ПК».

– Ну и что?

– Выдайте его Макамову.

– С какой такой радости? Я вообще смотрю, в себе ли ваш Макамов?

– Он в себе, товарищ лейтенант. Насколько человек может оставаться в здравом уме после того, как всю его семью вырезали бандиты.

– Что? – Левченко взглянул на Джалилова.

– Отец Барфи был главой администрации в районе, который захватили моджахеды. Они узнали, что его сын служит у Лангариева, и вырезали всю семью. Когда мы пришли в поселок, Барфи сам хоронил отца, мать, двух братьев и сестру. После этого у него снесло крышу. Так и рвется в бой, не щадит никого. Макамову уже никогда не вернуться с войны, мирная жизнь не для него. Хотя только Всевышний знает, сколько Барфи осталось той жизни.

– Да-а, – проговорил Левченко. – Страшная история.

– Здесь и сейчас подобные зверства не редкость. Люди словно с ума сошли, брат идет на брата.