Анатолий Гончар - Афганский компромат

Он кивнул и предался воспоминаниям.

— Я местный, родился в ста километрах отсюда. С детства по горам бегаю. В советское время туристов водил. А последние двадцать лет больше с вояками занимаюсь. Кого только не тренировал! — Инструктор долго перечислял подразделения, обучаемые им в прошлом.

Сергей слушал его и только качал головой. У него не было оснований не верить этому шустрому дедку. Получалось, что за последние пятнадцать лет Игорь Николаевич успел обучить умению выживать в горах — военному альпинизму — чуть ли не большую половину личного состава самых-самых крутых силовых структур.

Потом Ефимов не утерпел и задал-таки вопрос, всерьез интересовавший его:

— У вас колени не болят?

Игорь Николаевич заметно удивился, услышав такое, несколько замешкался, потом ответил:

— Нет.

— Везет! — заметил Ефимов, который так и не присел.

Ему не хотелось, чтобы разогревшиеся мышцы ног остыли. Тогда старшему прапорщику пришлось бы опять втягиваться в нагрузку.

Заявление Игоря Николаевича подтверждало придуманную Сергеем теорию, согласно которой рельеф местности накладывал свой отпечаток на строение хрящей в коленном суставе. У людей, росших в горах, они укреплялись в тех местах, на которые приходилась наибольшая нагрузка при движении вверх-вниз.

Общую физическую выносливость для действий в горах равнинным жителям удавалось нарастить довольно легко. Но вот сколько-нибудь существенно усилить хрящи оказывалось делом практически невозможным. Поэтому после второй, третьей, а то и первой спецкомандировки в горные районы в коленях у многих ребят начинали появляться болевые ощущения.

Сам Ефимов ничуть не являлся исключением из общего правила. Периодически прихрамывать он начал много лет назад. В последние годы боль в коленях стала постоянной, но Сергей свыкся с ней и почти не обращал на нее внимания. Разве что его результаты в беге оказывались несколько ниже, чем могли бы быть.

Время привала заканчивалось.

— Орлы, пора в путь! — заявил Игорь Николаевич, сунул термос обратно в рюкзак и легко поднялся на ноги. — Идем! — Последнее слово он буркнул под нос, скорее самому себе, чем кому бы то ни было еще, закинул рюкзак за плечи и полез вверх по откосу.

Двигался Игорь Николаевич по-прежнему быстро. Его нисколько не заботили проблемы бедолаг, отстающих от колонны. Вереница людей по мере подъема растягивалась все сильнее и сильнее. Вначале и бойцы, и сам Ефимов пытались соблюсти хоть какую-то видимость боевого порядка, но бесполезно. Вскоре все перемешалось. Старший лейтенант Трясогузкин и вовсе потерялся где-то в самом конце длиннющей цепочки.

Вначале Сергей считал, что окончанием их пути станет некая конечная точка, но потом понял, что сильно ошибался. На самом деле Игорь Николаевич не стремился подняться куда-либо конкретно. Он просто шел. Похоже, самым важным для него было непрерывное движение как таковое. Из всех возможных маршрутов подъема инструктор постоянно выбирал самый трудный. Иногда он обходил какую-либо скалу, торчащую над поверхностью, возвращался назад и принимался штурмовать ее.

— Все идем за мной! Не сворачиваем! В точности повторяем мои движения! — покрикивал он, одновременно поглядывая, по каким бы еще буеракам протащить обучаемых.

Ефимов, идущий следом за ним, время от времени оборачивался и удивлялся самому себе, точнее сказать — той легкости, с которой ему удавалось подниматься. Особенно разительно это выглядело на фоне отстающих бойцов, которых становилось все больше. Впрочем, если вдуматься, ничего особенного в этом не было. Прошлые командировки не пропали даром. Мышечная память — штука надежная. Вот она-то и давала о себе знать.

Спецназовцы взбирались все выше и выше. Они приблизились к канатной дороге, по которой поднималась в гору гражданская публика, прибывшая сюда на отдых. При виде вереницы военнослужащих многие не в меру любопытные персоны достали фотоаппараты.

Старший прапорщик приглушенно выругался, обернулся и окликнул Прошкина:

— Витя! Ты предупреди по цепочке: пусть маски наденут или вверх не смотрят.

— А очки подойдут?

— Хотя бы очки. — Ефимов сплюнул и продолжил уже мысленно:

«Нашел ты, дедок, место, где проводить занятие! Как нарочно придумал. Ладно мы, но ведь сюда наверняка и куда более крутые ребята приезжают. Им-то вообще ни под каким соусом нельзя светиться. А как это сделать? Не орать же на каждого гражданского, едущего по канатной дороге, чтобы не фотографировал?!»