Михаил Нестеров - Ключевая фигура

Совершил несколько заказных убийств, организовал преступное сообщество, похищал людей с целью выкупа. Человек с таким послужным списком мог пополнить его очередными жертвами. Марк не станет держать гранату в стакане, профи такого класса если и минируют самолет, то надежно, на высоком уровне. Теперь показания толстяка Николая Васильевича относительно минирования самолета не казались блефом террористов.

Но вот вопрос: способен ли Марковцев расстаться с собственной жизнью? Если грохнет в самолете, Марк вряд ли пострадает. Но он должен понимать, что при штурме его скорее всего убьют как особо опасного преступника.

Марк задал много вопросов — за неделю не решить, однако времени нет ни у него, ни у силовых структур. А риск возрос в связи с именем Сергея Марковцева.

На что он рассчитывает? — в очередной раз задался вопросом Кричанов. Ни одна страна не даст убежища профессиональному террористу. Исключение — несколько стран из списка «изгоев». Но вылететь ему туда не дадут. А с другой стороны, у российского правительства достаточно рычагов воздействия, чтобы потребовать выдачи террористов.

Итак, Сергей все же делает упор на одну из своих военных специальностей. Выходит, карта, найденная в квартире Бильдановых, всего лишь досадный промах Марковцева, точнее, одного из его помощников.

Тем временем из Казани пришло еще одно сообщение: по оперативным данным, мусульманская школа, которую посещал Равиль Яфаров, — ваххабитского направления. Прославилась тем, что шакирды в 1995 году захватили здание бывшего медресе «Мухаммадия», что в Казани. Через год в столичной Исторической мечети во время пятничного намаза устроили кровавую драку с последователями традиционного ислама. В данное время ФСБ нащупала нить, которая может вывести на исполнителей взрывов, прогремевших на рынках Ставрополья. Бомбисты скорее всего обосновались в школе, которую активно посещал Равиль Яфаров.

«Этого только не хватало!» Кричанов понял, что его ожидает очередной сюрприз. Косвенное подтверждение тому — нежелание Марка вступать в переговоры с директором департамента «А». Словно он специально дает собрать на себя как можно больше информации, чтобы переговорщик владел пакетом, а не разрозненными данными.

— Затребуйте, если найдется такая возможность, образец почерка Марковцева, — отдал Кричанов очередное распоряжение. — Меня интересуют только цифры. Возможно, это будут даты в письмах, номера домов и квартир на конвертах.

Генерал все же хотел узнать: цифры на карте — дело рук самого Марковцева или нет.

За марлевой повязкой Марка пряталась улыбка. Она вместила в себя многое: уважение к бойцам «Альфы», немного досады, что он сейчас на другой стороне, ностальгию по военной форме. То ли самостоятельно, то ли по приказу снайпер на крыше сменил положение, и блики от оптического прицела больше не бросались в глаза.

Валентин Мезенцев успешно контролировал первый салон самолета, где разместились все оставшиеся пассажиры и члены экипажа. Они не могли пожаловаться на плохое обращение. Террористы вели себя вежливо, разрешали по очереди подходить к двери, курить. Стюардессы разносили прохладительные напитки. Многие пили коньяк. Исключая бортпроводниц — чисто мужское общество. Мальчишник.

— Саша, — окликнул Марковцев стюардессу, — принеси мне кофе.

— Вам с кофеином или без? — Девушка улыбалась террористу, как старому знакомому. Сколько времени прошло с тех пор, как Марк пустил пулю в затылок пассажиру? Немногим более двух часов, а Саша уже забыла об этом инциденте. Может, потому, что пассажир с самого начала полета вызывал антипатию, или потому, что оказался ненужным даже для своих? Теперь ни для кого не было тайной, что Яфаров — сообщник террористов, но ничтожно пустой, как магазин пистолета, выщелкнувший последний патрон.

— Есть и тот и другой? — удивился Сергей вопросу бортпроводницы.

— Бывают разные пассажиры, — пояснила девушка, пытаясь представить губы, нос Сергея, его лицо целиком. — У кого-то давление, — продолжала она, — у кого-то пошаливает сердце, а кофе хочется. Хотя бы потому, что его пьют другие пассажиры. Так вам какой кофе?

— Покрепче. Черный. Без сахара.

— Пить будете через фильтр? — Девушка с глаз Сергея перевела взгляд на марлевую повязку.

Марковцев рассмеялся и… неожиданно снял маску.

Его лицо оказалось несколько другим, чем представляла себе девушка. Для нее оно стало, наверное, просто новым, а другое, возникшее в воображении, стало предметом для сравнения. «Старое» было чуть слащавым, что ли. Хотя нет, это неверное определение, просто его губы представлялись четко очерченными, словно подкрашенными, тогда как у нового лица четких очертаний губ не наблюдалось. Чуть бледноватые, они шли к его крупным зубам, резкой складке, обозначавшей волевой подбородок, поросший короткой щетиной. Крылья носа с едва приметной горбинкой оказались чувственными — ей так показалось, потому что, когда Сергей засмеялся, крылья носа пришли в движение.