Михаил Нестеров - Ключевая фигура

Хозяин покачал головой, тронув чайник. Горячий, но еще не закипел. Чеченец приготовил две чашки, насыпал заварки.

Султан тем временем ломал голову над нестыковками. Если Марковцев представляет частное лицо, то при чем здесь ссылка на военно-морскую разведку? Однако при всем несоответствии бежавший преступник не мог официально работать на спецслужбы, разве что контактировать с отдельными офицерами в обусловленных его положением беглеца пределах.

Он знает имя Дугушева. Откуда? Амиров не мог знать того, что человек, назвавший имя Дугушева, сейчас умирал на маленьком островке мучительной смертью. Магомет, разбирая могилу сыновей, бросал камни в убийцу. Алибек, не в состоянии уворачиваться, связанный лежал между двух валунов. Он больше не мог управлять разбитыми лицевыми мышцами, разнять сломанные челюсти, взглянуть на мир обоими глазами. Едва ли он мог проклинать русского паренька, натаскавшего и завалившего могилу нескончаемым количеством острых камней, которые продолжали врезаться в голову, вспарывать кожу, ломать ребра… Где-то в глубине сознания Алибека засела тоскливая фраза, брошенная Магометом своей жене:

«Я привезу детей завтра утром». А сейчас только вечер…

Гумиста, прихватив с собой только армейский «ТТ», вышел из дома, соблюдая величайшую осторожность: чтобы не скрипели половицы, ступал на внутреннюю часть ступней ближе к плинтусу. Оказавшись во дворе, через щели в заборе увидел две машины, поджидающие Марковцева. Запомнив номера, вышел через заднюю калитку и уселся за руль своей «четверки». Непрошеные гости уберутся отсюда в том направлении, откуда приехали. Его же задача — аккуратно проследить за ними, однако стоит сделать это на подступах к Южному, ибо опытный взгляд определит слежку за время пути.

Чеченец отсутствовал не меньше пяти минут и вернулся с двумя чашками крепко заваренного чая.

— Я отвечу на ваш вопрос, — сказал он, словно советовался на кухне с ворчащим на газу чайником. — Вы спрашивали меня о Лече Дугушеве?

— Да, — кивнул Сергей.

— Что же, человек с похожей фамилией — личность известная, уголовник-рецидивист, единомышленник Султана Амирова. Он входит в состав то ли Координационного центра духовных управлений в России, то ли Духовного правления мусульман Сибири и Дальнего Востока с центром в Москве.

— Легальные организации? — спросил Марковцев.

— Да. И финансовая подпитка тоже: главы местных организаций безвозмездно предоставляют им часть нефти и газоконденсата для последующей реализации.

— Чем они занимаются?

— Не так давно со мной поделился кое-какой информацией знакомый офицер ФСБ. Я понял, что на основе этих так называемых центров существуют молодежные мусульманские школы. Там через призму нетрадиционных для России мусульманских канонов проходят обработку и полулегально вывозятся за рубеж особо прилежные ученики.

— Зачем вывозятся?

— Для дальнейшего фундаментального обучения.

По сути, «дипломат» говорил о лагерях смертников, которых отпевают еще при жизни. Их цель — не жизнь, а смерть во имя веры. Здесь, на территории предполагаемого ваххабитского государства, — начальная подготовка смертников (бомбардировка сознания внушением необходимости жить по ваххабитским законам, своеобразная диета, депривация), а в Турции, к примеру, — окончательная. Здесь их учат ненавидеть врага и любить свою родину, там — как отдать за нее жизнь.

Целые лагеря смертников, плотные ряды учителей. Результаты их стараний — налицо. Кто-то очень точно подметил: бомбами не рождаются, бомбами становятся.

— И много их вывезли? — спросил Сергей.

— Полагаю, полтысячи наберется. О них, если честно, начали вспоминать совсем недавно, после побега Амирова и терактов в Америке. Отчасти потому, что центры находились в прямом подчинении Султана, идея, которую он воплощал в жизнь: пантюркизм и воссоздание Великого Турана. Спецслужбы владели информацией о том, что ваххабиты уже давно обосновались в Казани, Москве, но активных мер не предпринимали. Иногда, правда, посылали в МИД требования на высылку того или иного гражданина Турции, Саудовской Аравии, которые примелькались среди преподавателей этих школ.

«Сдает Султана и его окружение по всем параграфам, — отметил Марковцев, — и имеет на то полномочия. Хорошо, что мы не вняли совету Рашидова и не пошли к мулле».

— Собственно, Амиров был для шакирдов культовой личностью. Культовой потому, — пояснил Малик, — что находился от школ на расстоянии: то очень далеко, в Чечне, то очень близко — в Лефортове. Но если в первом случае он продолжал руководить, то в последнем — нет. Уверен — он не доверял даже своему адвокату.