Евгений СУХОВ - Оборотень

Первую ночь в карцере Мулла провел тревожно, почти не спал и все прислушивался. Но на зоне было тихо, даже сторожевые собаки не тявкали — похоже, все обитатели лагеря, и зеки и вертухаи, затаились в ожидании и никто не хотел торопить события. На утро Мулле принесли миску картофельной баланды и кружку воды — пайку на целый день.

Все было спокойно до вечера. А ночью, едва Муллу сморил тяжелый сон, началось… Тишину внезапно прорезали одиночные выстрелы и приглушенные крики.

Тотчас зашлись в истерическом лае собаки, потом ярко вспыхнули прожектора:

Мулла понял это по пробивавшимся во все щели полоскам света. Затем затрещали автоматы, и весь лагерь пришел в необычайное возбуждение, точно потревоженный муравейник. Крики людей, стрекот автоматов, лай собак — все слилось в ужасную какофонию.

Мулла прильнул к щели, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, но не смог.

— Эй! Есть тут кто? — крикнул он в надежде, что ему отзовется вертухай, неотлучно охранявший карцер. Но на сей раз охранник попался нерадивый: он попросту сбежал, оставив карцер без присмотра, — это было серьезным нарушением устава. Правда, отсутствие охранника могло иметь и другое объяснение. Когда в лагере возникали беспорядки. Беспалый требовал, чтобы весь личный состав являлся с табельным оружием, чтобы утихомирить бузотеров. На это время он даже отзывал охрану «красного уголка».

Мулла опустился на корточки и стал ощупью искать щель пошире или хилую доску, которую можно было бы выбить ударом ноги. Но стены карцера были сколочены крепко — недаром Беспалый приказал два месяца назад обшить «красный уголок» снаружи новой доской.

Вырваться отсюда не было никакой возможности. Мулла сел на пол и решил ждать, тревожно прислушиваясь к стрельбе, собачьему лаю и крикам.

Только к утру зона утихомирилась. Смолкла стрельба, затихли люди, и даже собаки лишь изредка потявкивали — уже не свирепо, с ленцой. Узник с нетерпением ждал прихода вертухая с дневной пайкой — У охранника можно будет вызнать о том, что случилось ночью.

Но вертухай утром не пришел. Не пришел он и днем, и вечером. Только на следующее утро замок лязгнул и скрипучая дверь распахнулась, впустив в темное помещение хмурый свет заполярного дня и такого же хмурого охранника.

Мулла сразу признал в нем Сеньку Степанова, неразговорчивого и неулыбчивого паренька с Поволжья.

— Что там, Сенька? — спросил Мулла, не обращая внимания на дымящуюся миску похлебки и изрядную краюху черного хлеба. — Что за стрельба была позавчера?

Сенька мрачно, стараясь не глядеть на узника карцера, буркнул:

— Не положено! Порядков не знаешь, что ль? Не положено в беседы вступать!

— На то и порядки заведены, чтобы их нарушать, — попытался пошутить Мулла.

Но Сенька помотал головой и пошел к двери. Выйдя из «красного уголка», он уже загремел было ключом, но вдруг снова приоткрыл дверь и брякнул:

— Пошмаляли вчера твоих самых борзых подпаханников. Теперича остальные горлопанить не станут!

Дверь с грохотом захлопнулась, лязгнул замок.

Мулла призадумался. Сенькины слова прозвучали загадкой. Ежели Беспалый решил устроить правильным ворам «варфоломеевскую ночь», почему же он пощадил его, Муллу? Неужто пожалел? Или у Тимохи на его счет имеется какой-то другой, более хитроумный и коварный план?

Значит, Тимоха сказал: «Пускай недельку посидит!» Выходит, ему, Мулле, четыре дня и четыре ночи тут париться. Ну что ж, ладно, там посмотрим, кто кого…

И точно: на седьмой день пребывание Муллу в карцере закончилось.

Незнакомый охранник распахнул дверь настежь и коротко приказал:

— С вещами на выход!

— А ты шутник! — усмехнулся Мулла, с удовольствием подставляя лицо свежему утреннему ветерку — Какие уж тут вещи — разве что собственное дерьмо отодрать от доски да с собой прихватить.

Охранник осклабился:

— Ну, это добро можешь оставить. Вы теперь и так все в дерьме по уши.

— Ты, парень, языком-то не больно виляй! — нахмурился Мулла. — За такие слова знаешь, что с тобой могут сделать?!

Но весельчак ткнул вора в спину прикладом ППШ и беззаботно возразил:

— Да ни хрена ты не сделаешь! Кончилась твоя власть. Смотри, как бы самому не пришлось дерьмо вылизывать! Топай давай до товарища Беспалого!

Рассказ старика о непростых взаимоотношениями двух бывших друзей-воров прервал звонок мобильного телефона. Звонил Чижевский, и голос его звучал уныло.

— Джип «мицубиси» черного цвета с этими номерами принадлежит Дмитрию Рожкову по кличке Рожок, одному из ближайших помощников нашего общего знакомого дяди Толи, — сообщил Чижевский.