Евгений Сухов - Побег

Во дворе Варяг заметил мальчишку, который сидел на скамейке и читал брошенную Беспалым газету.

В квартире Владислава встретил взволнованный Егор и тревожно сообщил:

— Слушай, Влад, опять тебя какой-то хмырь разыскивал. Уже сюда заявился. Мальчишку из соседнего подъезда к нам в квартиру засылал!

Варяг недобро усмехнулся.

— Все, Егор, с этим покончено. Больше он меня не ищет.

Гепард бросил на него вопросительный взгляд.

— Вот что, Егор. Не сегодня — завтра по квартирам пойдут менты, будут опрашивать жителей. В строящемся доме найдут труп мужика. Ты ничего не видел, ничего не знаешь. Мальчишка наверняка даст показания, что этот мужик в твоей квартире кого-то искал — ты скажи, что да, искал, и про телефонный звонок расскажи. Но мужик, скажи, обознался, сюда не поднимался, ты его не видел. Все. А мне нужно менять дислокацию. Но это потом. Сейчас нам срочно нужно браться за Шрама. Ты все подготовил?

Гепард кивнул утвердительно.

— Тогда едем.

— Да. Пора, — ответил Гепард, взглянув на часы. — Надо выдвигаться на позицию.

Варяг тронул себя за верхнюю губу.

— Вот черт, усы эти чертовы потерял. И очки.

— Ну, для встречи со Шрамом тебе этот камуфляж ведь ни к чему, — улыбнулся Гепард.

— Он где сейчас?

— Наши маленькие ушки прослышали, что Шрам готовится к большому празднику, который состоится послезавтра, в воскресенье, в ресторане… Ладно, поехали, по дороге все расскажу. Кстати, помнишь сообщение о перестрелке в московском ресторане «Арагви»? Знаешь, на кого там покушались? На Шрама! Да он ушел, а вот его охранника убили.

Варяг даже присвистнул: похоже, кольцо вокруг Шрама сужается. Кому-то очень хочется отправить питерского пахана на тот свет.

Кому же?

«Нива» свернула с Каменноостровского проспекта на Приморский и рванула в сторону Сестрорецка. Шрам спешил. Ему надо было к одиннадцати вечера вернуться к Ирке. Он и теперь думал о своем алиби. Для своих же. Даже машину свою «бэ-эм-вуху» он поставил у дома. Никто не должен был узнать о том, что сегодня между семью и девятью вечера он находился на Васильевском острове.

Вдруг запиликал мобильный. Он даже в первый момент не понял, откуда идет тонкий мелодичный звук.

Звонил человек из таможенного комитета.

— Насилу докопался, Саша. Ты сейчас где? — Шрам выматерился про себя: вот чудак любопытный

— На… Пионерской. А что?

— Ничего, так. Чужих ушей рядом нет?

— Только те, что слушают наш с тобой разговор, — усмехнулся Шрам, крепко сжимая левой рукой баранку «Нивы».

— А, ну этим можно. Так вот, твой дорогой друг приехал к нам в гости месяц назад. По тому самому документу.

Шрам едва не выронил мобильник из ладони.

— Синцов Виктор?… — забыв про всякую осторожность, переспросил он.

— Он самый!

— В Питере?

— Где он сейчас, известно только ему. Но наверное. Выехал поездом. Из Хельсинки. Доволен?

— Спасибо, брат. За мной должок, — рассеянно пробурчал Шрам и вырубил телефон.

Итак, Сержант в России. В Питере! Значит, я не ошибся: там, в «Арагви», был именно он. Интересно, какого хера ему здесь понадобилось? В кого все же метил Сержант? В него или в китайца? И тут в голове у Шрама вспыхнула совсем шальная мысль. А что, если Сержант гоняется совсем даже не за ним, не за Шрамом? А если Сержант тоже прознал, что Варяг жив и сбежал из колонии? А что, если он приперся сюда, чтобы наконец-то завалить Варяга? А уж по ходу дела зарабатывает на всяких там китайцах?

Шрам даже повеселел. В таком случае надо срочно отыскать Сержанта и, чтобы поторопился, посулить ему за голову Варяга, которого он так и так ищет, хороший куш: пятьсот штук точно можно дать. Гадом буду. А по большому счету и «лимона» для «хорошего человека» не жалко! Бабки — вещь наживная. Башку бы сохранить в целости.

«Нива» неслась по пригороду. Шрам стал глазами искать грунтовку, бегущую от шоссе в лес. Он решил не забираться слишком далеко от города и закопать свой груз где-нибудь на подъезде к Сестрорецку. Теперь он обдумывал план подключения к своей сложной игре Сержанта. Он стал вспоминать, какие у Сержанта были в городе связи, с кем он мог бы сейчас войти в контакт.

И не вспомнил. Что и не мудрено. Сержант вообще вел образ жизни ночного хищника — таился до поры до времени в своей засаде, о которой никто не знал, а потом внезапно из нее появлялся, точно выныривал; наносил свой молниеносный удар, словно гремучая змея, и тут же исчезал, растворяясь во мраке.