Альберт Байкалов - Отпуск на войну

– Зачем? – проблеял Симоненко.

– Решил вас не убивать, а просто связать. Конечно, если будешь медленно шевелить руками, то передумаю.

– Да! Да! Спасибо! – пролепетал Симоненко, обматывая клейкой лентой запястья Тарасюка.

После того как руки и ноги негодяев были крепко связаны, Никита посадил их на скамью спинами друг к другу и, для верности, остатками пластыря обмотал обоих.

– Теперь вы как сиамские близнецы, – заклеивая рот Тарасюку, улыбнулся он.

Паспорта Риты и Кати лежали среди документов других людей. Молодые и не очень, они были из разных городов и сел Украины. Впечатляла стопка военных билетов. Было понятно, эти военнослужащие послужили не только на благо своей страны, но и наполнили карман какой-то Берты.

– Это что же, все, кого вы на запчасти пустили? – забыв, что, кроме как мычать, его подопечные больше ничего не могут, спросил Никита, вынимая лежащий на нижней полке пистолет. Все, представляющее ценность, он уложил в найденный среди вещей рюкзак с продуктами. – Ну что, будем прощаться?

Тарасюк во все глаза наблюдал за каждым его движением.

Немного подумав, Никита распрямил ему ладонь и вложил в нее гранату. Быстро обмотав ее корпус пластырем к руке, он согнул пальцы так, что они придавили предохранительную чеку, и посмотрел в расширенные от ужаса глаза негодяя:

– Держишь?

– М‑мм, – часто закивал тот.

– Держи! – С этими словами Никита снова выдернул чеку.

Тарасюк затрясся.

– М‑мм! – заерзал, пытаясь оглянуться, Симоненко.

– Сиди тихо, – предостерег его Никита. – У твоего друга в руке граната. Разожмет, оба взлетите на воздух. И молитесь, чтобы кто-то зашел раньше, чем он устанет…

К тому времени, когда Никита подобрался к задней стенке палатки доноров, из-за облаков появился месяц. Он прислушался. Было тихо. Лишь где-то далеко гремели разрывы, да гудели над ухом комары. Никита поправил ремни рюкзака и стал ощупывать низ палатки. «Может, Кате не удалось убедить людей бежать? Или, того хуже, их поймали, и они рассказали про наш замысел? Раз так, то девчонки уже в руках карателей, а у машин засада. – Едва он успел подумать об этом, как его пальцы попали в прорез. – Есть! Умница, Катюха!»

Он просунул в него руку и приподнял брезент. Через гигантскую дыру можно было не только проползти, но и пройти строем. Облегченно переведя дыхание, Никита стал отходить к своей палатке…

В лагере было тихо, как на кладбище. Часовой сидел на прежнем месте. Его самого видно не было, но Никита разглядел плавающий в черноте огонек сигареты.

– Кто? – настороженно спросила темнота.

– Я в соседней палатке лежу, в сортир отходил.

– И что? – удивился караульный. – Тебя с облегчением поздравить надо?

– У вас в этой палатке кто был? – Никита подошел так близко, что различил запах табака недавно курившего человека и его силуэт.

– А тебе чего? – поднялся с ящика караульный.

– А то, что те, кто там был, только что выбрались через заднюю стенку и ушли в лес…

– Что?! – взвыл караульный и устремился в палатку. – Суки!..

Глядя вслед мечущимся по лесу лучам фонариков, Никита забросил на плечо рюкзак и двинул к «реанимобилю». Как он и предполагал, все, включая водителя джипа, устремились на поиски беглецов.

Забравшись в кабину, он провел справа от себя рукой. На пассажирском сиденье лежал автомат.

– Хорош подарок, – бросая на пол рюкзак, обрадовался Никита и отпрянул от окна, разглядев в темноте возникшего рядом с машиной человека.

– Никита! – раздался шепот.

– Катя? Я же сказал, по сигналу!

– Нельзя?

– Теперь можно. Где люди?

– Все здесь!

Никита, наконец, различил выходившие из леса силуэты.

– Давайте в машину! – приказал он и сунул руки под рулевую колонку, намереваясь снять нижний кожух. Времени на то, чтобы открутить винты, не было, и Никита собирался его просто выломать, чтобы добраться до проводов замка зажигания, и для этих целей прихватил со стола в штабной палатке еще один нож. Однако он не пригодился, в замке зажигания оказался ключ.

– Никита! – До боли знакомый голос заставил замереть, но он тут же взял себя в руки:

– Рита, в салон!

Микроавтобус стал раскачиваться. Наконец едва слышно закрылась боковая дверца.

– Есть! – прошептала Катя в окошко перегородки.

Никита тронул машину с места. К дороге ехал без света. Изучив путь до выезда из лагеря днем, теперь он ориентировался по ямам и канавам, на которых раскачивался микроавтобус. Двигатель работал практически бесшумно, и носившиеся по лесу с воплями каратели не скоро поймут, что у них угнали машину. Разглядев стволы берез, он щелкнул выключателем. В свете фар тут же возникло сооружение из стволов сухих деревьев, раздался грохот, и машину подбросило. По корпусу застучали разлетевшиеся в стороны щепки и палки. Света стало меньше. По-видимому, Тарасюк собирался не допустить этой конструкцией несанкционированный проезд. Так или иначе, но результатом наезда на импровизированный шлагбаум стала лишь разбитая фара.