Альберт Байкалов - Отпуск на войну

Он развернулся и осторожно двинул к выходу. Оставаться здесь больше нельзя. Теперь ополченцы с двойным рвением будут искать в окрестностях больницы диверсантов. Ничего, долго это не продлится. Нужно просто немного подождать, когда пройдет ажиотаж, и вернуться сюда еще раз. Только теперь он уже не будет просто сидеть и ждать, а поговорит с теми, кто здесь работает…

Вода воняла пластмассой и была горячей. Никита закрутил пробку, забросил бутылку под сиденье и положил ладони на рулевое колесо. Окна в машине были открыты, но горячий ветерок не приносил облегчения. Никите казалось, что в теле высохла вся влага и он превратился в мумию. Ко всему, из-за испачканных кровью Гавроша сидений в салон набились мухи.

Он не успел к началу рабочего дня и теперь ждал, когда сотрудники колонии отправятся на обед. Возможно и такое, что придется сидеть до вечера. Кому охота таскаться по жаре? Поэтому, когда он увидел бредущего вдоль бетонного забора военного в форме майора, подумал, что это мираж.

– Балушин Петр Васильевич снова совершил преступление, – выслушав Никиту, сказал майор. – Бежал, так сказать, из-под стражи…

– Бежал? – протянул Никита. – Как?

– Молча. – Майор хотел было обойти его, но Никита сделал шаг в сторону, преградив ему дорогу:

– Послушай, мил человек…

– Отвали! И так опоздал…

– Мне, собственно, Балушин и не нужен вовсе. Я ищу его девушку… Вернее, ее сестру…

– Он сидел без девушки, – на полном серьезе ответил майор, норовя ускользнуть.

– Стой! – испугавшись, что он сейчас уйдет, поймал его за руку Никита. – Я заплачу, сколько скажешь…

– За что? – Взгляд майора, от которого за версту несло перегаром, вдруг сделался осмысленным.

– Расскажи мне все, что знаешь!

– Почему я тебе должен что-то рассказывать?

– К этому Балушину приезжала невеста, – стал объяснять Никита. – Она пропала. На ее поиски отправилась сестра…

– И тоже пропала, – договорил за него майор.

– Точно! – обрадовался Никита. – Как мне теперь их найти?

– Просто, – икнул майор. – Найдешь Балуна, найдешь и их…

– Почему?

– По кочану, – по складам проговорил майор и снова икнул. – Они ему побег и устроили…

– Не может быть!

– Все может, поверь! Майор Юрченко двадцать лет в этой… системе…

– Куда мог пойти Балун? – наконец поняв, что хочет сказать Юрченко, спросил Никита.

– Дома, наверное, твой Балун…

– Да ладно, – повеселел Никита. – Он что, дурак? Его дома наверняка полиция ждет…

– Милиция, – поправил Юрченко.

– Что? – машинально переспросил Никита.

– У нас милиция. Ты что, из России?

– Угадал, – признался Никита.

– У‑уу! – протянул Юрченко и неожиданно прижал палец к губам: – Т‑сс! Мне начальник сказал ехать за этим обормотом, а я ему – вот! – Он поднес к лицу Никиты руку и сложил кукиш.

– Понятно, – отстраняясь от руки, вздохнул Никита и тут же спохватился: – Ты сказал, тебя за ним отправляли. А куда? Адрес можешь дать? Я съезжу.

– За ним уже поехали.

– Кто?

– Так девка эта и поехала, – продолжал удивлять Юрченко. – С подругой…

– Какая девка? – ничего не понимая в становившейся бессвязной речи Юрченко, допытывался Никита. – С какой подругой?

– С сестрой ее!

– Чьей?

– Катькиной!

– Так с сестрой или с подругой?

– С сестрой, – выдохнул майор. – Рита зовут!

– А ты, выходит, им адрес дал?

– Зачем он им? Они и так знают.

– А мне ты можешь сказать? – Никита полез в карман за деньгами.

– Могу! – Увидев деньги, Юрченко так кивнул головой, что ударился подбородком о собственную грудь.

Небо над центром города было розовым от далеких пожаров, а на его окраины кто-то словно натягивал спасительную черноту. В поисках нового убежища Балун практически на ощупь обошел больницу с другой стороны, и тут снова стали рваться снаряды. Вернее сказать, рвались они постоянно, просто до этого где-то далеко. Устремившись вдоль стены дома, Балун вдруг шагнул в пустоту.

– Ух! – вырвалось из него.

Шаря по сторонам свободной рукой, он понял, что с двух сторон зажат стенами, а ноги лежат на бетонных ступенях. Прямо перед ним оказался проход, и он поводил в нем рукой.

– Тихо! – раздалось из темноты.

Он замер. Что это? Голова наливалась тупой болью.

– Кто здесь? – строго спросила темнота женским голосом.

– Я! – отчего-то уверенный, что этого достаточно, выдавил из себя Балун.