Евгений Сухов - Стенка на стенку

Он машинально взглянул на крошечный глазок в двери. Вернее, это был не глазок, а миниатюрный объектив камеры наружного слежения. Людей, которые появлялись перед этой дверью, Филат мог наблюдать по черно-белому монитору, установленному в коридоре.

Но сейчас, судя по темному глазку, монитор был отключен. Он забыл его врубить перед уходом. Или не забыл, а просто не пожелал раскрывать одну из своих тайн Рите? Почему? Неужели он все-таки ей не до конца доверял?

На Рите не было лица. Глаза заплаканные.

– Что случилось? – рявкнул Филат, захлопнув дверь и сунув пистолет в кобуру. У нее дрожали губы.

– Тебе кто-то звонил. Минут пятнадцать назад. Не представился. Попросил Романа Ивановича.

– Мужской голос, спокойный, уверенный. Немного шепелявит? – встрепенулся Филат.

– Да… Ты его знаешь?

– Он больше ничего не сказал?

– Нет, спросил, где тебя можно найти…

– А ты?

Рита бросилась ему на грудь, обвила руками шею и разрыдалась.

– Ну что я могла сказать? Я боюсь. Рома!

Он похлопал ее по спине, прижал к себе и поцеловал в лоб.

– Не бойся. Я с тобой. И тут в дверь позвонили.

– Это они, – вскричала Рита.

– Спокойно! – прошипел Филат и почувствовал, как внутри все напряглось.

Он мгновенно извлек «вальтер» из кобуры и ощутил, как к нему возвращается обычная уверенность. Включив монитор камеры наружного слежения, он увидел, что у порога, задрав лицо в объектив, стоит Леша Красный, а рядом – двое его парней. Филат подумал, что за все время он ни разу не слышал их голосов. Атланты умело играли роль свиты при могущественном короле – именно такими и должны быть оруженосцы: молчаливые, как камни, огромные, как горы, и решительные, как цепные псы; пошевели Леша Красный пальцем, они разорвут в клочья любого.

Воткнув револьвер в кобуру, Филат открыл дверь.

– Жив? – выдохнул с озабоченным видом Красный и, перешагнув через порог, потряс Филата за плечо, как бы удостоверяясь, что он цел и невредим.

Рита даже не подозревала, что перед ней стоит хозяин Санкт-Петербурга, чье влияние было куда весомее, чем у мэра. Филата кольнула игла ревности, когда Рита дольше, чем следовало бы, задержала свой взгляд на красивом лице смотрящего. Безусловно, женский инстинкт подсказывал, что это сильный самец, способный не только крепко утешить, но и щедро одарить. По лицу Красного пробежала волна похоти – он, как уличный кобель, почуявший течную сучку, сразу навострил хер.

– Красивая у тебя подруга, – со знанием дела изрек Красный, стрельнув глазами чуть повыше Ритиных колен, по впадине под юбкой, в то место, где сходились ее полные ляжки. Потом неохотно, словно опечаленный тем, что приходится отрываться от столь занятного зрелища, глянул на помрачневшего Филата. – Если здесь замешана питерская шпана, то об этом я уже буду знать через четверть часа. Хозяин на Невском проспекте Витя Кронштадтский, он всех отмороженных держит на особом учете.

– Не напрягайся, Красный, никакая это не шпана. Это те самые, кто против нас играет. Сработали профессионально, наверняка бывшие спецназовцы. Я уверен, что менты ничего не найдут.

– Там внизу уже следаки вовсю шастают вокруг пожарища. Оцепили площадочку, – прокомментировал Красный.

– Ты бы поторопил их, – криво усмехнувшись, заметил Филат, – чтобы поскорее нашли чего. А то придется тебя просить возглавить следствие. Уж больно все это мне не нравится, Леха. В твоем городе меня что-то не слишком гостеприимно встречают…

– Но-но, фильтруй базар! – отрезал Красный, оглянувшись на стоящих у него за плечами амбалов. Те остались невозмутимыми.

– Где Данила с Глебом?

– На задании, – коротко ответил Филат. Красный удивленно поднял правую бровь, но ничего не сказал. – Перед подъездом твоя колымага тлеет?

– Моя… – Однако здорово ее разворотило. Грамм четыреста… Суровая шутка. Тебя по-серьезному предупредили: дескать, пора тебе складывать чемоданы и возвращаться в Москву.

Красный прошел на середину комнаты и по-хозяйски, разметав ноги в стороны, устроился на низеньком диване.

– Ну, поедем, что ли? Говоришь, на Якорной тебе стрелку забили?

Филат помрачнел, вспомнив про Селезня. Нет, не случайно шепелявый вызвал его на Якорную. Какой-то тут явный подвох.

Красный тем временем напряженно зыркал по сторонам: питерская берлога московского вора его явно заинтересовала. Но еще больший интерес он проявил к Рите. И это Филату совсем не нравилось.

– Так чего же ты расселся – поехали, – грубовато обратился он к Лехе и добавил, обращаясь к Рите: