Евгений Сухов - Стенка на стенку

Съемки скрытой камерой производились за городом, причем, как понял Филат по положению камеры, – она находилась внизу, как будто под столом, и частенько упиралась в батареи бутылок и тарелок, – видно, снимал официант. На этот фрагмент Филат раньше не обратил внимания. Старик Гаврилов в отдалении от фуршетного стола тихо вел беседу с высоким полноватым шатеном лет тридцати.

Речь шла о «Балторгфлоте». О конкурсе. Гаврилов наставлял шатена, как надо распределить роли. Да, так он и сказал: «распределить роли». Звук был слабый, микрофон улавливал массу посторонних шумов, даже звяканье вилок о тарелки, но все равно разговор был записан прилично. Филат промотал пленку назад и всмотрелся в лицо собеседника Гаврилова. Шатен, губы полные, капризно изогнуты, под носом родинка. Стоп! Перед мысленным взором Филата встало это лицо. Где-то уже он видел и эту родинку под носом, и эти пронзительные нахальные глаза. Эти капризные губы. И вдруг его осенило: ну конечно, в казино у грека Перикла.

Шатен сидел за соседним столом и играл. При упоминании о флоте он пристально взглянул на Филата… Так. Это уже нечто. В левом нижнем углу высвечивалась дата съемки: 21.15, 25 июля прошлого года. Год назад. Ах, суки, уже год назад они примеривались к приватизации флота. Уже тогда все было известно… Ну, Антон Лаврыч Гаврилов… Ну, бандит, старый лис!

И тут в самом углу кадра он заметил еще одно знакомое лицо.

Филата передернуло, будто он губами ухватился за оголенную электропроводку Не может быть! Картинка уже сменилась, он яростно надавил на клавишу «стоп» и отмотал пленку чуть назад.

И вновь увидел знакомое женское лицо с высоким разлетом бровей; полуголое тело было бесстыдно выставлено напоказ.

На кухне послышался звон посуды – это Рита входила в роль хозяйки дома.

– Рита! – громко позвал Филат.

Из кухни вышла Рита в просторной голубой пижаме.

– Ты звал меня? – проворковала она так, как будто их связывали не три дня знакомства, а годы совместно прожитой жизни.

– Подойди сюда, – как можно спокойнее произнес Филат.

– Рома, ты просто ненасытный мужчина. Не могу же я раздеваться каждые полчаса, – кокетливо ответила Рита.

Она подошла совсем близко, и Филат уловил аромат ее духов. Рита села ему на колени, обхватив мокрыми руками за шею.

– Погоди, – произнес Филат и освободился от сладких объятий.

– Что-нибудь не так?

– А вот это мы сейчас выясним. Посмотри на экран. Эта девица на дальнем плане тебе никого не напоминает? – вежливо поинтересовался Филат, кивнув в сторону застывшего изображения.

С любопытством охотника, загнавшего матерого зверя, он стал наблюдать за реакцией Риты. Первые секунды ее лицо ничего не выражало, но потом застыло, точно воск.

Рита поднялась, нервно провела ладошкой по пижаме, как будто стирала невидимую грязь, и после некоторого раздумья произнесла:

– Откуда это у тебя?

В ее голосе послышались хрипловатые интонации.

– Неважно! – Филат старался сохранить спокойствие, хотя чувствовал, что внутри него эмоции клокочут, как магма в жерле вулкана. – Что это такое, ты можешь мне сказать?

– Это вечеринка, устроенная мэрией в прошлом году… Там было сотни две гостей.

– А ты там что делала?

– Знаешь, есть такая служба – эскорт? Девушки сопровождения. Для создания приятного фона на подобных мероприятиях. Вот я в то время тем и подрабатывала. А теперь, прошу тебя, выключи!

– Не торопись, – спокойно заметил Филат, – наберись немного терпения. – Он перемотал пленку и остановил ее на том самом месте, где Антон Лаврович стоял рядом с упитанным шатеном и шептался с ним о приватизации «Балторгфлота». – Я тебя прошу: внимательно посмотри на этого мужика с родинкой. И прежде чем ответить, хорошенько подумай. Ты его знаешь? Кто он? Теперь лицо Риты побелело, как будто его вымазали мелом. Она молчала, теребя кольцо на правом безымянном пальце.

– Ты его знаешь? – грозно повторил Филат.

– Это сын Гаврилова… – едва слышно пробормота Рита, отводя глаза. – Андрей… Антонович. Владелец концерна «Петротранс».

Филат так и подскочил.

– …твою мать! Так это «Петротранс» хочет подмять под себя «Балторгфлот»?! А я, бл…, как слепой кутенок, тыкаюсь в разные стороны, никак не пойму, кто мне палки в колеса ставит… Что ты про него еще знаешь?

– Я не могу… – начала она и осеклась.

Рома Филатов голоса не повышал, но его спокойствие было куда страшнее, чем если бы он грохнул по столу кулаком. Он поднялся и, намотав ее русые локоны на свой кулак, все так же спокойно продолжал: