Валерий Карышев: Курганские

Через несколько дней в одно и то же время по Москве произошло пятьдесят обысков. Причем обыски проводились не у наших боевиков, а у людей, тесно с нами связанных, – коммерсантов, адвокатов, которые время от времени оказывали им правовые услуги, а также других людей. Обыски ничего не дали – только двоих или троих допросили о причастности к взрыву в Строгине. Но эти люди ничего не знали.

На этом все вроде бы и закончилось. Однако затем, следуя совету Бориса Петровича, мы все же уехали за границу и находились в Греции длительное время. Ребят мы частично отпустили домой, частично оставили в Москве на хозяйстве.

В начале 1997 года мы с Севкой вернулись в Москву.

Новый год с Олесей встретили в Москве. У нас с Севкой теперь была договоренность, что мы поочередно будем на хозяйстве. Олеся также требовала большого внимания к себе. Я часто старался бывать с ней. Мы посещали рестораны, ночные клубы, несколько раз ходили в казино. Однажды даже Олеся начала там играть и проиграла около двенадцати тысяч долларов. Но для меня это был пустяк, так как я считал важным сохранить с ней хорошие отношения.

В бригаде начался разброд. Не знаю, что повлияло на это – может, убийство Привалова, по поводу чего так и не было ответа на вопрос – кто его устранил, хотя многие ребята спрашивали об этом и многие пытались настаивать, чтобы мы провели свое собственное расследование. Но мы с Севкой отмалчивались. Может, повлияло и частое отсутствие Севки, но в бригаде начались беспорядки.

Многие сели на наркотики. Я стал замечать, что часто ребята находятся в заторможенном, сонном состоянии. Я требовал от них, чтобы они дыхнули на меня, но никаких запахов спиртного не чувствовал.

Наконец, начали пропадать люди. Первая пропажа была связана с Олегом. Мой тезка, молодой паренек, который имел своих двух коммерсантов, причем одного из далекой Тюмени, который приехал в Москву и стал заниматься автомобильным бизнесом. Не знаю, что произошло, но коммерсант Олега вернулся в Тюмень, якобы к своим родственникам, и остался там, возвращаться не захотел. Точки сразу перестали платить Олегу деньги. Тогда он явился ко мне и объяснил ситуацию. Я сказал ему:

– Коммерсант твой – ты и решай с ним проблему. Бери командировочные, людей и езжай в Тюмень, разбирайся с ним.

– Нет, людей я брать не буду, – сказал Олег, – сам справлюсь.

Он уехал. И – пропал. Его не было почти неделю или две. Я стал думать, что делать, – то ли посылать людей за ним, узнавать, куда Олег делся, то ли предпринимать что-то еще.

Затем пропал Егор, еще один наш боевик. Он пропал в Москве. Уехал и не вернулся.

Все это стало очень тревожить меня. Наконец из-за границы вернулся Севка. Он приехал очень странным. У него в последнее время появилась мания преследования. Он постоянно менял адреса, перестал жить на квартире, увеличил количество охранников. Нанял даже каких-то ментов с оружием, которые возили его.

Севка выдавал себя за бизнесмена, хотя, конечно, я думаю, менты давно догадались, кто он на самом деле...

В бригаде резко упала дисциплина, и Севка сразу почувствовал это. Первым делом он провел организационное собрание, попытался прочистить некоторым мозги. Дело дошло до кулаков. И что вы думаете – произошло неожиданное. Впервые Севка получил отпор! Конечно, не в прямом смысле, но многие отказывались выполнять задания, на которые он их посылал. А кое-кто даже пригрозил, что вообще уйдет из бригады.

– А если будешь нас доставать, так и с тобой разберемся! – прямо сказали они ему.

Это был настоящий бунт на корабле.

Мы вышли после собрания ни с чем.

– Ну что думаешь делать? – спросил я Севку.

– А что тут делать? Надо чистильщика вызывать!

– Кого?

– Ну того, гэрэушника, помнишь? Который в город наш ездил с братьями разбираться.

Через несколько дней чистильщик прибыл. Но в бригаде установилась нервозная обстановка. Все были на грани срыва. Севка задумал провести «сокращение штатов» – из общего количества людей, а к тому времени у нас было около тридцати пяти человек, – он решил оставить не больше десятка. Я говорил ему:

– Севка, ты с ума сошел! Стольких людей невозможно убрать незаметно! Так делать нельзя!

Но Севка твердил в ответ:

– У нас нет никакого выхода. Эти люди слишком много знают. Они – носители определенной информации.

– Да какая у них информация! Ну знают они нас, коммерсантов, наши точки!