Алистер Маклин - Десять баллов с острова Наварон

Затем они с Меллори поплыли в сторону снижающегося парашюта.

Петар терял силы. Уже долгое время он держал неподвижное тело Гроувса, прижавшись к железной лестнице, его руки дрожали и ныли от напряжения. Зубы были сжаты, а лицо, опущенное и залитое потом, дергалось, и кривилось. Проще говоря, долго он продержаться не мог.

В ярком свете сигнальных ракет Рейнольдс, находившийся с Марией все в том же укрытии, вдруг увидел Петара и Гроувса. Он повернулся к Марии. Одного взгляда на ее напряженное лицо было достаточно, чтобы понять: она тоже их увидела.

Рейнольдс хрипло произнес:

— Оставайтесь здесь. Я должен помочь им.

— Нет! — она схватила его за руку, пытаясь вложить в этот жест всю свою волю и отчаяние. Взгляд ее снова, как и в первый раз, когда Рейнольдс увидел ее, походил на взгляд загнанного зверя. — Пожалуйста, сержант, не надо! Вы должны оставаться здесь!

Рейнольдс пытался возразить:

— Ваш брат…

— Сейчас есть нечто более важное.

— Только не для вас. — Он попытался встать, но Мария вцепилась в него с такой силой, что он не мог освободиться, не причинив ей боли. Рейнольдс произнес почти нежно: — Пусти меня, девочка, я должен идти.

— Нет! Если Дрошный и его люди появятся… — Она замолчала, так как в этот момент последний всплеск разноцветных огней осветил черное ночное небо и тут же погас, погрузив ущелье в полную тьму. Мария снова повторила, уже мягче: — Ведь вы останетесь, правда?

— Теперь я должен остаться. — Рейнольдс приподнялся из-за валуна и поднес к глазам ночной бинокль. Подвесной мост и дальний берег были безжизненны. Он посмотрел в сторону лощины и различил Андреа, который как раз закончил свои землекопные работы и отдыхал. Ощущая какое-то непрестанное беспокойство, Рейнольдс перевел взгляд в сторону моста. Внезапно он насторожился, вытер линзы бинокля, протер глаза и снова поднял бинокль.

Его глаза, потерявшие на некоторое время остроту зрения из-за ярких вспышек ракет, теперь пришли в норму, и не могло быть никакого сомнения в том, что он увидел. Семь — восемь человек во главе с Дрошным по-пластунски ползли по деревянным перекладинам подвесного моста.

Рейнольдс выпрямился и, насколько мог далеко, швырнул гранату в сторону моста. Она взорвалась не ближе сорока ярдов от цели. Граната наделала много шума, подняла кучу гравия, но не смогла причинить ни малейшего вреда ползущим. Зато она дала сигнал Андреа, а за ним уже дело не стало. Андреа уперся обеими ногами в огромный камень, спиной уперся в скалу и сделал первое усилие. Камень только слегка качнулся. Андреа подождал, пока громадина вернется на место, и повторил операцию. Камень качнулся чуть больше, Андреа опять расслабился, потом толкнул в третий раз.

Внизу, на мосту, Дрошный со своими людьми, не понимая, конечно, причины взрыва, застыли на месте. Двигались только их глаза, пытаясь отыскать источник опасности и не подозревая, где она на самом деле.

С каждым новым толчком камень все дальше и дальше выползал из своего ложа. Андреа же все ниже и ниже сползал спиной по своей скалистой опоре. Теперь он уже почти лежал на земле. Андреа тяжело дышал, пот струился по лицу. Когда камень откатывался назад, казалось, что он вот-вот раздавит Андреа. Он глубоко вздохнул и последним мощным, резким движением распрямил ноги и спину. Какое-то мгновение камень качался, как будто раздумывая, не вернуться ли назад, и тяжело покатился вниз.

Дрошный ничего не слышал и уж наверняка в такой темноте ничего не мог видеть. Только инстинктивное предчувствие смертельной опасности заставило его посмотреть вверх. Волосы Дрошного встали дыбом от ужаса, когда он увидел катящийся сверху огромный камень. А камень тем временем уже не катился, а подпрыгивал, продолжая свое неумолимое смертоносное движение. За собой он увлекал поток более мелких камней и гальки. Дрошный предупреждающе вскрикнул. Все вскочили, но большинству из них было уже просто некуда деваться.

Совершив последний большой прыжок, камень достиг моста и переломил его пополам. Двое солдат, которые стояли на пути камня, погибли сразу. Пятерых отбросило в реку, и они помчались вперед, увлекаемые неумолимым водоворотом, навстречу своей смерти. Половинки моста продолжали держаться на веревочных поручнях, которые провисали посередине до самой воды.

Не менее дюжины черных парашютов, прикрепленных к трем цилиндрическим предметам, плавали, наполовину затонув, в черной, под стать им, воде Неретвы. Меллори и Миллер обрезали веревки парашютов и соединили цилиндры в одну линию проволокой, специально имевшейся для этой цели. Меллори обследовал первый цилиндр и осторожно повернул расположенный наверху рычаг. Сжатый воздух взбурлил воду позади. Цилиндр сдвинулся с места и медленно поплыл вперед, увлекая за собой остальные два. Меллори повернул рычаг в прежнее положение и обратился к Миллеру: