Мэг Кэбот - Дневник принцессы 9. Принцесса Миа

Ну да, новая. Слава богу, что ее доставили. Я уж думала, совсем задохнусь в старой. Хотя, наверное, корсеты, которые носили мои предки, были еще хуже. Между прочим, ты слышала, что Лилли в эти выходные встречалась с тем таинственным парнем из секции тайского бокса?

Нет! Кто тебе сказал?

Э… я забыла. В любом случае, Т., дело серьезное. Ты должна все разузнать об этом парне! Я боюсь, Лилли может серьезно пострадать.

Ну, не знаю, вообще-то в последнее время я у Лилли в немилости, она вроде как ненавидит меня за то, что я общаюсь с тобой. Может, лучше ты сама что-нибудь узнаешь через Кенни на химии?

Точно я так и сделаю. О боже, ты знаешь, что в семнадцатом веке люди в знак привязанности носили в медальоне вшей, снятых с друга?

Какая гадость! Как хорошо, что теперь у нас есть бутик бижутерии Клэр.

Серьезно.

20 сентября, понедельник, ТО

Знаете, когда меня бросил мой парень, а лучшая подруга решила, что я подлая обманщица и перестала со мной разговаривать, я думала, ничего хуже просто быть не может. Ах да, и еще кто-то сделал в интернете сайт о том, какая я идиотка и как они меня ненавидят.

А потом Лана Уайнбергер решила, что она моя новая лучшая подруга.

Послушайте, я не хочу сказать, что мне не нужны новые друзья, потому что? видит Бог, они мне нужны.

Но только я не уверена, что я готова обрести ТАК МНОГО НОВЫХ ДРУЗЕЙ, как у меня, похоже, вдруг появилось.

Особенно если учесть, что мне по-прежнему больше всего хочется забраться в кровать и не вылезать оттуда,

Лучше никогда.

Но нет. Похоже, я прошу слишком, слишком много.

Потому что сегодня во время ланча, когда я села за стол с Тиной и Джеем Пи, я с удивлением обнаружила, что Лана и Триша тоже ставят свои подносы рядом с моим.

– О боже, – сказала Лана, увидев, что я взяла на ланч, – Ты что, ешь кукурузный хот-дог? Ты хоть представляешь, сколько в нем углеводов? Не удивительно, что ты прибавила целый размер. Ой, это те новые сережки, которые ты купила в субботу? Они смотрятся классно.

Ну вот, Лана выделила меня как свою подругу.

Ладно, неважно. Я хочу сказать, не ТАК уж это плохо. Конечно, в прошлом у нас с ней были некоторые разногласия. Но она знает несколько очень полезных хитростей, например, как перестать обкусывать ногти (на ночь наносить на ногти специальный лак от Салли Хансен, а кутикулу смазывать оливковым маслом).

Тина уставилась на Лану с открытым ртом. Это было так заметно, что Триша сказала: «Дорогуша, сделай фотку, на дольше хватит». Потом она заметила, что ей нравится, как Тина подводит глаза, и спросила, это часть ее религии, или как.

От этого Тина чуть не подавилась салатом с тунцом.

– У кого-нибудь из вас ведет математику Шуйлер? – спросила Лана. – Потому что я без понятия, что происходит на этом уроке.

На это Борис со страдальческим видом ответил:

– Э-э… у нас ведет.

Остаток обеденного перерыва он потратил на то, чтобы помочь Лане с домашней работой, а Тина остаток обеденного перерыва показывала Трише, как она подводит глаза. А Джей Пи остаток обеденного перерыва хмыкал над своей тарелкой с чили (без кукурузы).

А мне хотелось только одного: читать перевод дневника Амелии. Но я не могла, потому что волновалась о том, как это может выглядеть со стороны. Ну, вы понимаете, мое поведение могло показаться антиобщественным.

А у меня на тот момент и без того хватало проблем, чтобы добавлять к ним еще и ярлык «антиобщественной личности».

Но я заметила, что Лилли очень враждебно покосилась на меня, когда относила поднос на прилавок.

Но, может быть, это потому, что я разрешила Лане вставить мне в волосы мини-баретки, а Лилли терпеть не может, когда кто-то причесывается в кафетерии.

20 сентября, понедельник, химия

Джей Пи полюбопытствовал, как вышло, что, всего лишь пройдясь один раз с Ланой по магазинам, я стала частью ее тусовки.

Я ему сказала, что мы с Ланой не просто ходили по магазинам, мы покупали бюстгальтеры.

На что Джей Пи ответил:

– Ну-ка, расскажи поподробнее. Рассказывай ВСЕ.

Но мне было не до того: я читала про принцессу Амелию. Дядя Франческо ворвался в дворцовую библиотеку и приказал сжечь все книги. Уверена, он сделал это чисто из вредности, потому что знал, что Амелии очень нравилось их читать, а не потому, что всерьез верил, что они способствуют распространению болезни»

Но и это еще не все. Он бросил в огонь проект ее распоряжения, которое она так тщательно составила и подписала, и даже засвидетельствовала, а это было непросто, потому что тогда было трудно найти во дворце двух живых людей, чтобы они стали свидетелями. И это при том, что Амелия ему объясняла, что пишет это распоряжение ради блага всего народа Дженовии! Она не верила, что Франческо заботится о народе. Особенно если учесть, что люди мерли как мухи, а он по-прежнему разрешал иностранным кораблям заходить в порт, хотя, казалось, они только привозят в страну еще больше заразы, не говоря уже о том, что увезут ее в города, в которые вернутся из Дженовии.