Герда Грау: Марахси

— Вы сами его подписывали, — напомнил ему Хиотис. — Было бы неплохо вашим юристам и экономистам читать то, что подсовывают вежцы, и если имеются сомнения, обращаться к консультантам. В будущем буду всегда рад вам помочь.

— Помогите сейчас, — вдруг горячо и страстно сказал Ромул, развернувшись и неловко тыча сигаретой в пепельницу. — Я в долгу не останусь.

Хиотис взглядом оценил степень желания в его глазах.

— Мне нужны все обстоятельства вашей сделки, — медленно сказал он. — Включая и те, которые вы находите нужным держать при себе. Посредники, размеры взяток и откатов, и так далее. И зачем вам понадобились гормоны — тоже.

Ромул кивнул. В дверь, словно по команде, вломилось странное создание, будто собранное на живую нитку из обломков андроидов, не подлежащих ремонту. В руках уродца был поднос с выпивкой. Один из стаканов с янтарным содержимым оказался перед Хиотисом, но тот только повертел его в руках и поставил обратно. Ромул выпил свой одним залпом и сдавившая череп невидимая веревка отчаяния на время ослабла. Он распустил узел галстука и уселся боком на край стола, за которым сидел Хиотис.

— Я могу рассчитывать на ваше молчание? — не хмуро, а как-то иначе, но не менее веско спросил он, разом перестав быть разъяренной деревенщиной.

— Можете, — благосклонно кивнул Хиотис. — Я всегда на стороне клиента.

— Знаю, — коротко отозвался Ромул.

Хиотису пришлось проглотить своё «откуда», он не был уверен, что действительно хочет знать ответ. В конце концов, меньше знаешь — крепче спишь.

Ромул тем временем вытолкал перештопанную жестянку за дверь и прижался спиной к косяку — его немного вело.

— У меня есть еще кое-какие обязательства, — негромко сказал он. — Марахси в силу своего географического положения имеет неоспоримые преимущества в некоторых сферах бизнеса, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Эллиптическая орбита и транзитный ход, — кивнул Хиотис.

— Да, — неохотно выдавил Ромул. — Из нашего года, равного двенадцати годам земного оборота вокруг светила, Марахси находится в системе Мумбаев всего шесть, три в одну сторону, три в другую. Оставшееся время мы движемся по территории Новой Виктории и нейтральной полосе.

— На пару недель вы пересекаете границу Урсулы, — напомнил Хиотис.

— Они нас не трогают, — отмахнулся Ромул. — Что такое две недели из ста сорока четырех месяцев? Три года назад во время прохождения викторианской территории мною лично был получен грант на некоторые исследования в области… области…

Он запнулся, не зная, какое слово лучше употребить, и Хиотис предупредительно поднял руку.

— Опустим этические подробности, — предложил он. — Придумайте какое-нибудь малозначащее слово для обозначения проекта. Или оно у вас уже есть?

— Ромульяне, — быстро и с некоторой гордостью сказал Ромул. — Если он не будет завершен, санкции вежского завода покажутся мне рождественской сказкой. Вот для этого мне и нужны проклятые гормоны. И еще немного времени и удачи.

Хиотис слушал рассеянно и почти без интереса, пока Ромул говорил, говорил и говорил, но два процента в невидимом счетчике неуклонно прирастали нулями.

Шум пробивал все мыслимые и немыслимые заслоны и проникал даже сюда, в святая святых директората, державшего оборону в административном корпусе, выдолбленном за границей завода. Сейчас обитатели олимпа были как никогда далеки от звания богов, напоминая только что привезенную партию работяг-наемников: мятые, злые, невыспавшиеся и голодные.

— Разгоните уже их к чертовой матери! — не выдержал Ромул, когда очередной кусок камня из самодельной пращи ударился в полипластовое стекло. — Неужели некому унять кучку наглых оборванцев? Вы начальник безопасности или где?

— Сейчас к ним идти опасно, — усмехнулся Саммю, действительно носивший упомянутое гордое звание. — Эта кучка сама разорвет первого, кто окажется в их зоне досягаемости, просто чтобы спустить пар. С почуявшей кровь толпой справиться труднее, чем с уставшей от собственной говорильни и недосыпа. Постарайтесь набраться терпения, долго они так не выдержат. Максимум сутки.

— Это нам сутки сидеть в четырех стенах? — уточнил Бык.

— А вы что хотите? — Саммю обратил на него глаза без выражения. — Переговоры?

— Хотя бы, — не слишком уверенно кивнул тот. — Объяснить ситуацию, донести мысль, что мы сейчас все в одинаковом положении…

— Они не послушают, — Саммю еще раз посмотрел в глубины черного войлочного ада, расчерченного огнями. — Мы им сейчас враги номер раз: лишили работы, отняли кусок хлеба, обрекли на голодную смерть вместе с женами и детьми. Им наши терки с аккредитационной комиссией до фонаря.