Герда Грау: Фуллстоп

— А я могу… — подумав, вдруг начал Сашка.

— Нет! — дружным хором прервали его фразу родители, и отец Сашки метнул в непрошеного рассказчика огненный взгляд. — Тебе сказали, что это просто легенда. Красивая сказка. В наше время существует наука, она все объясняет иначе. «Красный цветок» — просто название, упрощенный способ говорить об уникальном физическом явлении, имеющем корни в каком-то ином пространстве или в неизвестном измерении нашего.

Александр пригляделся к нему — нет, не биографии пишет, науку популяризирует. Для детей и юношества. Продолжал, небось, фантастов, Беляева, Грина, «Аэлиту» Толстого тоже, вот и нашел свою нишу.

— …Накопившийся потенциал порождает своего рода прокол в пространстве, и когда он вторгается туда, оттуда в наш мир встречно выступает эта «роза», источник энергии огромной мощности. Принцип похож на шахматные часы, одну кнопку вдавил — вторая выскочила. Огромная мощность у него в прямом смысле слова, можно космический корабль снарядить в другую галактику. На некоторых приборах он действительно похож на розу. А вот воронку этот цветочек оставляет после себя размером с Луну, если его нечаянно тронуть или сдвинуть с места. Читал про Тунгусский метеорит? Использовать этот вид энергии люди пока не научились, предсказать, кто и когда создаст новый красный цветок, — невозможно, разрядить его очень и очень сложно. Поэтому всех и приучают писать с детства, чем раньше, тем лучше. Для этого всеобщую безграмотность победили, кружки для юных открываем, развиваем литературное наставничество и соавторство — все это снижает риск до приемлемой нормы. И чтение в школах обязательный предмет, мы сейчас самая читающая страна в мире. Разделенный на множество потребителей потенциал не опасен.

Сашка недоверчиво посмотрел на Александра, пришлось утвердительно кивнуть — отец прав. С физикой разговор стал ребенку неинтересен, он развернул книгу, нашел там закладку — сплющенную обертку от шоколадной конфеты «Красный мак» — и погрузился в чтение. Александр поднялся — приближалось назначенное ему время приема у главного врача, нехорошо будет опаздывать с первого дня. Когда он уходил от стола, Сашка не обернулся.

Женщина-врач была молодой, но выглядела старше, в основном из-за усталости, отражавшейся у нее на лице. Она сделала ему знак присесть и продолжала что-то писать. Наверное, тетрадь на столе была чьей-то карточкой, толстой, проклеенной на корешке розовым коленкором с двумя поперечными синими полосами. Александр посочувствовал неизвестному пациенту — эк его прихватило, раз столько страниц заполнено.

— Я вас слушаю, — неожиданно сказала врач, не поднимая головы. — На что жалуетесь?

— Да вроде бы ни на что, — честно отозвался он. — Нервы приехал подлечить.

— У невролога в поликлинике наблюдаетесь? На учете в ПНД стоите?

— Нет.

Врач подняла глаза, казавшиеся огромными из-за увеличительных стекол очков.

— Ранее где-то обследовались?

— Не успел. Не знал, что пора.

Женщина сняла очки, положила рядом с собой и развернула кресло к нему. Кресло было желтым и мягким, с невысокой спинкой, сидеть в нем казалось неудобным. Сейчас Александр решил, что она не устала, а чем-то сильно расстроена.

— У вас в направлении написано слово «cito», — сказала она. — Цитовые пациенты к нам поступают только в одном случае. Знаете, в каком?

Александр дернул плечом — догадался по контексту.

— Рассказывайте, как проявилось, что почувствовали, — велела врач. — Только честно. Иначе помочь вам не сможем.

— Три дня назад, — Александр тоскливо посмотрел на забранное решеткой окно, как в милицейском отделении, — я сдал пиджак в химчистку. Мне его испортили. Любимый пиджак, хорошо сидел, мне вообще трудно вещи подбирать, я довольно сильно поправился в последнее время…

— Ближе к делу, — остановила его женщина.

— Не знаю, что на меня нашло, я вообще-то не скандалист, но накатило, я потребовал жалобную книгу и написал четыре страницы.

— Какого формата?

— А-четыре. С двух сторон.

— Сколько времени потратили?

— Да немного.

— Точнее?

— Полчаса, наверное. Я не помню.

— Жалоба у вас на руках? С собой привезли?

— Нет. Сотрудник химчистки вырвал эти страницы. Объяснил тем, что не хотел портить репутацию учреждения, чувствовал себя виноватым, ну и так далее.

— Он их вернул по требованию?

— Нет. Поклялся, что уничтожил. Обычная бытовая история.