Герхард Гауптман: Перед заходом солнца

Один из членов муниципалитета. И, кстати, многие наши дамы свернули себе шею, вытягивая ее вслед вашему сыну.

Эгмонт. Ну меня бывают мрачные минуты, но я не выношу нашей серой послевоенной эпохи и хватаюсь за кусочек живой жизни всюду, где только возможно.

Один из членов муниципалитета. «Радость – дочь благого неба». [9]

Гейгер. О, конечно! «Радость – искра божества».

Обер-бургомистр. Без дочери благого неба молодым людям, конечно, не обойтись. (Сдержанный смех.)

Клаузен. Возможно, мы не правы, когда в открытых дискуссиях обходим психологические моменты. Раньше философы говорили о блаженстве и счастье, а теперь только о готовых товарах, полуфабрикатах и сырье… А вот моя дочь Беттина…

Один из членов муниципалитета…хорошо известная в благотворительных кругах.

Клаузен. У моей Беттины доброе сердце. Часто она и мне приходила на помощь в тяжелые минуты. А это моя младшая дочь Оттилия. В детстве она доставляла много забот своей матери и мне, – зато как много радости принесла она нам в дальнейшие годы. А вот ее муж – мой зять. Господина Кламрота, надеюсь, мне нечего вам представлять.

Кламрот (слегка раздраженно, но стараясь быть любезным). Как мужа своей жены – конечно, нет.

Оттилия испуганно хватает мужа за руку.

В чем дело? Ведь я говорю правду, Оттилия.

Клаузен. Вы всегда это делаете.

Обер-бургомистр. Сердечная прямота господина директора Кламрота известна всему городу.

Один из членов муниципалитета. Но у вас есть большой недостаток, господин Кламрот. Несмотря на наши настоятельные просьбы, вы отказываетесь войти в состав магистрата.

Кламрот. Терпение, господин муниципальный советник, поживем – увидим.

Обер-бургомистр. Какой чудесный портрет висит у вас на стене, господин тайный советник!

Клаузен. Разве вы никогда не были в этой комнате? Это портрет моей покойной жены, когда она была девушкой. Его написал Фридрих Август Каульбах.

Гейгер. Это была самая красивая молодая дама, какую я когда-либо видел в своей жизни.

Беттина. Посмотрите, господа, вот справа, на этой длинной шведской перчатке, [10]бабочка; художник сказал маме, что это – он сам, и он будет таким образом сопровождать ее всю жизнь…

Клаузен. Не угодно ли дорогим гостям окунуться в праздничный водоворот! Спустимся в сад.

Обер-бургомистр (на балконе, смотрит в сад). Этот сад в самом центре города – настоящее чудо. Тишина, как в деревне, не слышно автомобильных гудков. Я каждый раз заново этому поражаюсь.

Вуттке (подходит к Клаузену). Господин тайный советник, разрешите вас на секунду.

Клаузен. В чем дело?

Вуттке (умоляюще). Только одна подпись.

Клаузен (со вздохом). Мой настоящий крест этот доктор Вуттке! (Подписывает и уходит вместе с гостями в сад.)

Остаются Вуттке и доктор Штейниц. Вуттке кладет подписанную бумагу в портфель.

Вуттке. Будьте здоровы. Я ухожу. Что это у вас в руке?

Штейниц (показывает мазок на стекле). Капли крови.

Вуттке. Надеюсь, реакция Вассермана [11]отрицательная?

Штейниц. Только хлороз, [12]очень просто.

Вуттке. А, малокровие? Кто этот счастливец?

Штейниц. Это не он, а она. Инкен Петерс, родом из Хузума [13]или Итцегоэ. [14]Она завоевала сердце нашего старого хозяина.

Вуттке. Да ну! И он тут же требует анализа крови?

Штейниц. Нет, это была моя мысль. Тайный советник поручил мне наблюдение за ее здоровьем.

Вуттке. Как вы относитесь ко всей этой истории?

Штейниц. Маленький каприз – не больше. Его можно простить человеку, вновь почувствовавшему себя здоровым.

Вуттке. Однако этот каприз начинает уже кое-кого беспокоить.

Штейниц. Неужели? Только потому, что тайный советник иногда бывает в Бройхе? И привозит детям шоколад. Инкен, или, вернее, ее мать, руководит детским садом. Чего только не вынюхают ищейки.

Вуттке. Во всяком случае, я далек от этого. Мне об этом ничего не известно. Мне до этого нет дела. (Кивает и быстро уходит.)

Штейниц подходит к балюстраде балкона и смотрит в сад. Не замечая его, входит Инкен Петерс, за ней – ее мать.

Инкен (смущается, оглядывается). Скажи, мама, где мы? Фрау Петерс. Не спеши так. За тобой едва поспеешь.

Инкен. Как будто все уже расходятся, мама.

Фрау Петерс. Мчишься, словно за тобой гонятся. И вообще немного странно: как только тайный советник, окруженный свитой, выходит в сад, ты убегаешь.

Инкен. Там и без меня достаточно молодых дам, которые делают ему придворные реверансы. Что мне тайный советник, если он окружен стеной?