Ясмина Реза: Пьесы

СЕРЖ. Иван всегда был таким.

МАРК. Нет. В нем было какое-то безумие, что-то нелепое... Он не был стойким, но его странности обезоруживали...

СЕРЖ. А я?

МАРК. Что, а ты?

СЕРЖ. Ты знаешь, что тебя связывает со мной?

МАРК. Такие вопросы могут далеко нас завести...

СЕРЖ. Давай.

Недолгая пауза.

МАРК. ...Мне жаль, что я расстроил Ивана.

СЕРЖ. О! Наконец-то ты сказал хоть что-то человеческое... Тем более, что касается мазни у него над камином, боюсь, ее написал его отец.

МАРК. Да? Вот черт!

СЕРЖ. Да...

МАРК. Но ты тоже ему...

СЕРЖ. Да, да, но произнося это, я как раз и вспомнил.

МАРК. Ах черт...

СЕРЖ. М-да-а...

Небольшая пауза. Звонят в дверь. Серж идет открывать. Иван стремительно входит в комнату, и едва войдя, сразу же начинает говорить, как и в первый раз.

ИВАН. Возвращение Ивана! Лифт был занят, и я бросился вниз по лестнице думал, спускаясь по ней бегом : трус, половинчатое существо, бесхребетный, и я сказал себе: я вернусь с пушкой и убью его, он узнает, какой я безвольный и раболепный, спускаюсь на первый этаж и там уже соображаю: старина, не за тем же ты шесть лет посещал психоаналитика, чтобы в конце концов убить своего лучшего друга, не за тем же ты посещал психоаналитика, чтобы не разглядеть за этим словесным безумием глубокий душевный дискомфорт, и вот я начинаю подниматься, и преодолевая ступени прощения, я говорю себе: Марк нуждается в помощи, я должен ему помочь, даже если страдаю сам... Кстати, я как-то говорил о вас с Финкельзоном...

СЕРЖ. Ты говоришь с Финкельзоном о нас?!

ИВАН. Я говорю с Финкельзоном обо всем.

СЕРЖ. А почему ты говоришь о нас?

МАРК. Я запрещаю тебе говорить обо мне с этим болваном!

ИВАН. Ты не можешь ничего мне запретить.

СЕРЖ. Почему ты говоришь о нас?

ИВАН. Я чувствую, что у вас напряженные отношения, и я хотел, чтобы Финкельзон мне объяснил...

СЕРЖ. И что говорит этот придурок?

ИВАН. Он говорит довольно забавные вещи...

МАРК. Эти люди высказывают свое мнение?!

ИВАН. Нет, они не высказывают своего мнения, но в данном случае он сказал свое мнение, даже сделал какое-то движение, хотя обычно неподвижен, он вечно мерзнет, я говорю ему: двигайтесь!...

СЕРЖ. Ладно, так что он сказал?

МАРК. Зачем нам это надо?

СЕРЖ. Я хочу знать, что говорит о нас этот кретин, черт возьми!

МАРК. Да плевать нам на то, что он сказал!

СЕРЖ. Так что он сказал?

ИВАН (роясь в кармане куртки) . Вы хотите знать?...

Вынимает из кармана сложенную бумажку.

МАРК. Ты что, записывал?!

ИВАН. (разворачивая бумажку) . Я записал, потому что это сложно... Прочесть?

СЕРЖ. Читай.

ИВАН. ... "Если я есть я потому что я есть я, а ты есть ты, потому что ты есть ты, значит я - я, а ты - ты. Зато если я - я, потому что ты - ты, а ты - ты, потому что я - я, значит я - не я, а ты - не ты..." Вы понимаете, что я должен был это записать.

Небольшая пауза.

МАРК. Сколько ты ему платишь?

ИВАН. Четыреста франков за сеанс, два раза в неделю.

МАРК. Прелестно.

СЕРЖ. И непременно наличными. Никаких чеков. По Фрейду, ты должен обязательно ощущать расставание с деньгами.

МАРК. Тебе крупно повезло с этим типом.

СЕРЖ. О, Да!.. И будь любезен, перепиши нам эту формулировку.

МАРК. Она конечно очень нам пригодится.

ИВАН (тщательно складывая бумажку) . Вы неправы. Это очень глубоко.

МАРК. Это благодаря ему ты вернулся, чтобы подставить вторую щеку, можешь его поблагодарить. Он сделал из тебя ублюдка, но ты доволен - это главное.

ИВАН. И все потому, что он не хочет верить, что мне нравится твой Антриос.

СЕРЖ. Мне плевать, что вы думаете об этой картине, и ты, и он.

ИВАН. Чем больше я на нее смотрю, тем больше, тем больше она мне нравится, уверяю тебя.

СЕРЖ. Предлагаю больше не говорить об этой картине, раз и навсегда, о-кей? Этот сюжет меня не интересует.

МАРК. Почему тебя это так задевает?

СЕРЖ. Меня это не задевает, Марк. Вы выразили свое мнение. Прекрасно, закрываем тему.

МАРК. Видишь, тебе это тяжело.

СЕРЖ. Мне это не тяжело. Я устал.

МАРК. Если тебя то задевает, значит ты подвержен чужим мнениям...

СЕРЖ. Я устал, Марк. Это бесплодные разговоры... По правде говоря, в настоящий момент мне с вами очень скучно.

ИВАН. Пойдемте ужинать!

СЕРЖ. Идите вдвоем, почему бы вам не пойти вдвоем?

ИВАН. Ну нет! Когда мы наконец все втроем...

СЕРЖ. Нам это явно не на пользу.

ИВАН. Я не понимаю, что происходит. Давайте успокоимся. Незачем ругаться, тем более из-за картины.

СЕРЖ. Ты что не понимаешь, что только подливаешь масла в огонь с твоим "давайте успокоимся" и с твоими поповскими манерами! Это что-то новое?