Валерий Рощенко - Матросские рассказы

– Постой! – спохватившись, смотрит на часы Лера. – Когда следующий катер на берег?

– Думаю, уже утром.

– Так уж утром?! – не верит она. – Что я скажу маме?

– Скажешьх что была…

– х у любимой подруги?!

– У близкого человека. Разве это не правда?

– Правда, – кивает она.

Понимая щепетильность ситуации, старпом и второй штурман делают благородный жест – делят мою вечернюю вахту пополам…

Высокий, жилистый, как грот-мачта на паруснике, новый капитан, приняв судно, приказывает созвать общее собрание. После рабочего дня салон команды на корме быстро наполняется матросами и мотористами, не успевшими посбрасывать замусоленных роб. На капитане – форменный китель довоенного покроя с золотыми обручами на обшлагах рукавов, золотой порстень на длинном мизинце и золотой зуб во рту.

– Товарищи, я ваш новый капитан. Зовут – Волошин Владимир Владимирович…

– А Глеб Геннадьевич не вернется больше? – тоненький голосок буфетчицы.

– Не знаю, – капитан Волошин делает паузу. – Знаю только одно: нам с вами предстоит не один рейс пахать вместе. Потому предлагаю подумать сообща, как будем жить дальше.

Салон выжидательно помалкивает.

– Будем регулярно выполнять рейсовые задания или, как говорится, от случая к случаю? – повисает риторический вопрос.

– Разве это зависит только от экипажа? – бросает кто-то реплику.

– Именно от экипажа! – рубит рукой кэп. – В коммерческом отделе нашего управления лежат грузовые отчеты вашего, теперь будем говорить – нашего судна.

Я с ними детально ознакомился. Как в зеркале, отражается расхлябанная деятельность экипажа. Кривая выполнения планов скачет, как в девятибальной шторм – то взлет, то провал. Значит, не каждый из вас еще дает себе отчет, зачем выходит в море. А выходим мы затем, чтобы в этих отчетах не было темных пятен проколов, простоев и всяких непроизводительных потерь. Это раз!.. Второе! Кто из вас станет возражать, если к его зарплате прибавятся стабильные сорок процентов премиальных?!

Салон, одобрительно загудев, как весенний улей, приходит в движение.

– Это два! – Волошин насмешливо сжимает губы. – Но без труда не вытащишь рыбку из пруда. Так?!.. Значит, первая задача: произвести ремонт качественно и в срок. Предвижу возражения: мол, за ремонт отвечает судоремонтный завод. Верно. Но мы, экипаж, и в первую очередь парторганизация, не должны оставаться в стороне. Ибо нам с вами на этом судне плавать. Так?.. И еще: нужно подтянуть дисциплину. Без дисциплины – никуда!.. Кто, к примеру, знает производственные показатели теплохода “Первомайский”?.. Знаете?.. Так вот, на “Первомайске” у нас царила настоящая дисциплина. Потому ни одного рейса не оставались без премии!

– “Первомайск” чуть не пошел на дно! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Верно. Было. Попали однажды в аврийную ситуацию, раскроили форштевень о летние льды у мыса Елизаветы. Но то было ночью, в тумане. И, как говорится, ария из другой оперы.

– Наш “Антарес” уже старик, – замечает с улыбкой боцман. – Ему трудно тягаться с новейшими судами!

– Десять лет для “марсельцев” – младенческий возраст! – возражает капитан. – Согласны, нет?.. Значит, так! Вопрос, как вижу, упирается в дисциплину. Ну, здесь мы с первым помощником еще помозгуем. А что касается коммерческих тонкостей, думаю, второй штурманх кажется… Виктор Брагин?!.. не подведет. Сборник международных соглашений по вопросам торгового мореплавания станет для него настольной книгой. Так или нет?

Волошин разыскивает меня взглядом; поощрительно улыбаясь, обнажает золотую коронку. Весь салон разом поворачивается, как за теннисным шариком, в мою сторону. Полсотни глаз упираются в меня, выжидательно и как бы с новым интересом: мол, каков ты, Виктор Брагин?..

После собрания, расходясь по каютам, матросы обмениваются мнениями:

– Ну-у, новая метла по-новому метет!

– А что, правильно! Мы не аутсайдеры!

– А сорок процентов – это сколько в валюте?

– Братва! Я этого кэпа знаю, он на “Первомайске” старпомом молотил. На его вахте все и было – авария!..

– Да бросьте бакланить, елки-моталки! – кидает веское слово боцман. – Вам дело толкуют, а вы – “авария”! И на старуху бывает проруха!

Морской трамвай пересекает угрюмую, засыпанную осенними листьями бухту Золотого Рога. От причала я поднимаюсь до памятника Сергею Лазо, поворачиваю по направлению к морскому вокзалу. Ветер с Амурского залива продувает насквозь Ленинскую улицу. Темные тучи надвигаются на сопки. На кинотеатре “Уссури” зажглась и потрескивает зеленая реклама. Телевизионная мачта со строчкой красных оградительных огней на Орлиной сопке то скрывается в облаках, то выныривает.