Валерий Хаит: Одесский юмор. XXI век

Суперинтеллигентный человек. Даже в филармонию ходит с книгой.

Наш автор Миша Бару подарил. А ему рассказала его добрая знакомая Юля Рабинович.

К ним как-то должен был прийти их приятель. И вначале ошибся адресом. Нажал на звонок. «Кто там?» – «Извините, это квартира Рабиновичей?» – «Нет, это обычная квартира!..»

Застолье. Хозяйка испекла пирог. Все с удовольствием вкушают. Один из гостей:

– Не пирог, а песня!

Хозяйка тут же:

– Еще куплетик?..

Дело было, кажется, в семидесятых. Местное управление культуры решило укрепить руководство одесским театром оперы и балета и направило туда нового директора. Как выяснилось, бывшего начальника тюрьмы. Георгий Голубенко на это мгновенно отреагировал:

– Во дают! Да по нему старая работа плачет!..

Фраза знакомого:

– Из таких, как моя жена, нужно шить бронежилеты – от нее все отскакивает!..

Жил в Одессе замечательный человек Александр Менделевич Баренбойм. Фронтовик-танкист, блестящий педагог, мудрец. Как-то помню застолье в Доме актера. Тосты – один остроумнее другого, хохот, импровизации. Вдруг слово просит Александр Менделевич:

– Простите, пожалуйста, здесь выступало столько остроумных людей; позвольте сказать несколько слов просто умному человеку…

Первоапрельское застолье. Стоит грустный Михаил Мишин. Я подхожу, говорю:

– Что-то ты погас, Миша…

Он тут же:

– Не то чтобы погас, но не воспламенился…

У него была мечта, и вот она, наконец, сбылась… Но радости он не почувствовал… Даже грустить стал…

Все правильно: нельзя человеку жить без мечты.

Известно, что Сергей Довлатов умел создавать портрет персонажа с помощью прямой речи. Человек произнес фразу – и сразу понятно, какой он: щедрый, скупой, завистливый, добрый и т. д.

Вот случай на эту же тему, которым поделилась с нами наш автор Марианна Гончарова из Черновцов. Звонит она в книжный магазин, куда отдала свою книгу «Поезд в Черновцы» – вдруг купят:

– Ну как, продается моя книга?

Женский голос после короткой паузы:

– Если честно – да…

Олег Сташкевич рассказал.

Останавливает его в Москве упитанный гаишник:

– Вас приветствует московская милиция! Вы нарушили, молодой человек! Ваши документы.

А на улице жара, на лице милиционера капли пота.

Олег приглашает его в машину:

– Не стесняйтесь. Посидите под кондиционером.

Тот грузно усаживается, раскрывает планшет. Олег называет сумму.

– Ну что вы, сейчас другие времена!.. А кто вы по профессии?

– Режиссер.

– Вот я и говорю: новые времена, режиссеры на дорогих машинах ездят.

Олег называет сумму в два раза большую.

– Ну что вы, что вы, – говорит гаишник и берет с благодарностью. – Так режиссер, говорите?..

Отдает честь:

– Творческих вам успехов!

Олег говорит:

– А вам коммерческих!

Подвыпившая компания. Один из присутствующих пытается рассказать анекдот:

– Вот, скажем, осел. Что ему свойственно? Упрямство. А взять жирафа. Чем он отличается?..

Ищет слово, никак не может вспомнить. С другого конца стола слышится:

– Жираф отличается верхоглядством.

– Ты что, знаешь этот анекдот?

– Нет, я знаю это слово…

Веселое застолье на даче у известных в Одессе (и не только) братьев-профессоров Носкиных. За столом – их ученики и коллеги, тоже не ниже кандидатов наук. Тут же – члены семьи, дети и внуки. Один из корифеев местной медицины в порыве пьяного восторга переходит на ненормативную лексику. Испуганный женский возглас:

– Тише, тише! Здесь же дети…

Гарик Голубенко мгновенно:

– Ничего-ничего! Пусть они лучше услышат это от интеллигентных людей, чем от хулиганов на улице…

Когда наш институтский профессор Ботук входил в аудиторию, нужно было вставать в полный рост и ни в коем случае не опираться на стол. И не было случая, чтобы Борис Осипович, указывая перстом на кого-нибудь из студентов, не сказал:

– А вот вы, молодой человек, недовстали!

Местный чиновник, причем довольно высокого ранга, приветствует собравшихся по случаю Дня инвалидов: «Поздравляю вас с вашим профессиональным праздником…»

Жена вспомнила. Наш младший сын Слава поступал со своим другом еще со школьных лет Лешей Барацем в московский ГИТИС. Я тогда был в Москве, болел за них. Наконец наступил день, когда должны были вывесить списки поступивших. И вот жена рассказывает: