Лев Толстой: Мысли мудрых людей на каждый день

(Конфуций)

Есть три двигателя жизни человеческой:

а) чувство, вытекающее из различных общений человека с другим существом; б) подражание, внушение, гипноз и в) вывод разума.

На миллион поступков, совершающихся вследствие первых двух двигателей, едва ли один совершается на основании доводов разума. Распределение это происходит и в каждом человеке (т. е. человек из миллионов поступков совершает один по разуму), и в различных людях.

Бог водворяет веру в сердце человека с помощью совести и разума. Водворять веру силою и угрозами нельзя; силою и угрозами водворяют не веру, а ужас. Не следует осуждать и укорять неверующих и заблуждающихся: они и без того достаточно несчастны от своих заблуждений. Следовало бы укорять их только в том случае, если бы это могло принести им пользу, но это, наоборот, только больше отталкивает их и тем причиняет им вред.

(Влас Паскаль)

Не думайте, что когда-нибудь вам могут повредить усилия проникнуть в веру других людей и мысленно симпатизировать руководящим принципам их жизни. Только этим путем вы можете справедливо любить, сожалеть и оценить их.

(Джон Рёскин)

Если хочешь привыкнуть без страха помышлять о смерти, то попробуй всмотреться и живо войти в положение тех людей, которые изо всех сил привержены были к жизни. Им представлялось, что смерть постигла их преждевременно. Между тем самые долголетние, похоронившие многих, наконец, все-таки умерли. Как краток этот промежуток времени, как много вмещается в нем горя, зла и как хрупок сосуд жизни.

Стоит ли говорить об этом мгновении? Подумай – за тобой вечность, впереди тоже вечность. Между этими двумя безднами, какую может для тебя составить разницу – проживешь ли ты три дня или три века.

(Марк Аврелий)

Странно думать, что физические науки могут когда-нибудь быть враждебны религии. Науки, как и все тщеславное, враждебны не только религии, но и истине; истинная же наука не только не враждебна религии, но и прокладывает в горах тропинку для идущих вещать мир.

(Джон Рёскин)

Знать, что знаешь то, что знаешь, и знать, что не знаешь того, чего не знаешь, – вот истинная наука.

(Китайская мудрость)

Лучше бы не родиться тому, кто надеется приподнять завесу с того, что выше и ниже нас, что было раньше и что будет после.

(Талмуд)

Как первое правило мудрости состоит в познании самого себя, хотя это всего труднее, – так и первое правило милосердия состоит в том, чтобы довольствоваться собою, хотя и это также трудно; и только такой довольный и умиротворенный человек и явится опоясанным и сильным для оказания милосердия другим.

(Джон Рёскин)

Когда ясно выяснено, в чем заключается истинная нравственность, то все остальное будет ясно.

(Конфуций)

29 октября Поскольку вы можете находить существа выше вас, на которые вы взираете с чувством благоговения или глубокого почтения, постольку вы и становитесь благороднее и счастливее. Если б вы могли всегда жить среди архангелов, вы были бы счастливее, чем в обществе людей. И наоборот, если б вас осудили жить в толпе идиотов, существ немых, безобразных, злых, вы не были бы счастливы при вечном сознании своего превосходства.

Таким образом, вся действительная радость и вся сила человеческого прогресса зависят от того, что люди находят достойный предмет поклонения, а вся низость и все злополучие человечества начинаются с привычки все презирать.

(Джон Рёскин)

30 октября Присуще ли тебе нечто такое, что достойно порицания, сам спеши заявить об этом.

(Талмуд)

В действительной практике повседневной жизни вы найдете, что всюду, где скрытность, там и преступление или опасность. Немыслимо, чтобы существовали вещи, нуждающиеся в тайне, но, напротив, достоинство и безопасность человеческой жизни находятся в прямой зависимости от ее откровенности.

(Джон Рёскин)

31 октября Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на Небе, где ни моль ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

(Mm. VI, 19–21)

Наживи себе то богатство, которого воры не могут похищать, на которое тираны не смеют посягать, которое и по смерти за тобою останется, никогда не убавляется и не тлеет.