Аркадий Аверченко: Юмористические рассказы

А в новом положении с титулом «известный» – попробуй-ка!

Когда ешь – все смотрят тебе в рот. Вместо большого куска откусываешь маленький кусочек, мизинец отставляешь, стараясь держать руку изящнее, и косточки от цыпленка уже не выплевываешь беззаботно на край тарелки (скажут – некрасиво), а, давясь, жуешь и проглатываешь, как какой-нибудь оголодавший сеттер.

Съешь лишний кусок – все глазеющие скажут – обжора.

Покажешься под руку со знакомой барышней – развратник.

Заступишься в уличной драке за угнетенного – все закричат: буян, драчун! («Наверное, пьян был!.. Вот они, культурные писатели… А еще известный! Нет, Добролюбов, Белинский и Писарев в драку бы не полезли».)

И благодаря этому столько народа, заслуживающего быть битым, остается небитым, что нравы грубеют и жизнь делается еще тяжелее.

Наибольшая же трагедия – это те анекдоты о моем уме, находчивости и сообразительности, которые будут рассказываться и приводиться в газетах (в отделе «смесь») после моей смерти…

Воображаю:

«Известный (раз другие писали, могу же и я написать?) писатель Аркадий Аверченко отличался дьявольской сообразительностью и находчивостью.

Один знакомый спросил его:

– Кто, по-вашему, выше – Шекспир или Гете?

– Мой портной Кубакин, – отвечал остроумный писатель.

– Почему? – изумился ничего не подозревавший знакомый.

– Потому, – улыбнулся покойник, – что он чуть не трех аршин росту.

Такими язвительными ответами покойный юморист нажил массу врагов среди сильных мира сего».

Конечно, никто из нас не застрахован от таких «анекдотов», но я сделаю слабую попытку застраховаться от них.

Именно я решил записывать сам все те будущие анекдоты, которые должны печататься после моей смерти.

Для начала позволяю себе привести один анекдот-факт обо мне, имевший место не более месяца тому назад.

Как известно, покойный писатель любил в хорошую минуту весело подшутить над своим ближним, что доставляло ему много врагов и тайных недоброжелателей.

Приводим следующий случай, правдивость которого могут удостоверить многие, пережившие бедного, безвременно погибшего писателя…

Однажды, будучи застигнут в пути снежными заносами и отсиживаясь на какой-то глухой станции, покойный писатель горько жаловался соседям по вагону на то, что если пройдут еще сутки, то всем придется голодать.

Один актер, сидевший около, стал подтрунивать над Аверченко и в конце концов заявил:

– Ведь завтра нам всем уже придется бросать жребий – кому из нас быть съеденным… Что вы скажете, Аркадий Тимофеевич, если жребий падет на вас и мы вас съедим?..

– Что я скажу? – ответил, улыбаясь, симпатичный покойник. – Я скажу, что в таком случае рискую очутиться в дураках.

В тот момент никто не понял этого загадочного ответа, но в последние годы он детально разъяснен комментаторами писателя.

Вот, читатели, единственный пока анекдот обо мне. Нравится анекдот или нет – это другой вопрос.

Но что он правдив – за это ручаюсь. Приятно быть более предусмотрительным, чем такие умные люди, как генерал Драгомиров и поэт Минаев.

– Будете?

– Где?

– На вечеринке у Мыльникова.

– Ах, да. Я и забыл, что нынче суббота – день обычной вечеринки у Мыльникова.

– Ошибаетесь. Сегодня вечеринка у Мыльникова именно – не обычная.

– А какая?

– Необычная.

– Что же случится на этой вечеринке?

– Панасюк будет рассказывать, как он женился.

– Подумаешь – радость. Кому могут быть интересны матримониальные курбеты Панасюка?..

– С луны вы свалились, что ли? Неужели вы ничего не слышали о знаменитой женитьбе Панасюка?

– Не слышал. А в чем дело?

– Я, собственно, и сам не знаю. Слышал только, что история потрясающая. Вот сегодня и услышим.

– Что ж… Пожалуй, пойду.

– Конечно, приходите. Мыльников говорит, что это нечто грандиозное.

После этого разговора я все-таки немного сомневался, стоит ли идти на разглагольствования Панасюка.

Но утром в субботу мне встретился Передрягин, и между нами произошел такой разговор:

– Ну, что у вас нового? – спросил я.

– Да вот сегодня бенефис жены в театре. Новая пьеса идет.

– Значит, вы нынче в театре?

– Нет. У меня, видите ли, тесть именинник.

– Ага. У тестя, значит, будете?

– Нужно было бы, да не могу. Должен провожать нынче начальника. Он за границу едет.