Александр Масалов: Журналюги и журналюшки

На столе уже лежала полоса: ее принесли из корректорской.

Через несколько минут в кабинет заглянула секретарша.

— Ты заходил к Леше?

— Ну. А что?

— По-моему, он бухой.

— И что? В первый раз, что ли?

— Я понять не могу, что он пьет. На столе стоит двухлитровая бутыль «Кока-колы». Больше ничего нет.

— Ну и черт с ним! — буркнул дежурный и снова уткнулся в полосу.

Минут через десять секретарша снова заглянула к нему.

— Извини, что мешаю… Я слышала за стеной грохот, как будто в секретариате что-то упало. И дверь заперта. Я стучу — никто не открывает! Пойдем, посмотрим? Мне одной страшно.

— Ну, ладно…

Дежурный, подойдя к двери, прислушался.

В секретариате было оглушительно тихо.

Тогда он громко забарабанил в дверь кулаком:

— Алексей, ты здесь? Алексей, открывай!

— Я ж говорю, с ним что-то случилось… — пискнула секретарша.

Дежурный забухал кулаком в дверь что есть силы:

— Леша, открывай!!!

Наконец, в секретариате послышался шорох.

Как будто кто-то тащил мешок вдоль оштукатуренной стены…

Потом щелкнул замок, и дверь отворилась.

На пороге появился ведущий секретарь, глядящий исподлобья. Левое плечо — испачкано мелом.

— У тебя все в порядке? — спросил дежурный.

С вызовом:

— Да! Чего надо?

— Ничего особенного, — сказал дежурный и попытался смахнуть мел с его плеча.

Ведущий секретарь резко отшатнулся и потерял равновесие.

Чтобы не упасть, схватился за дверь обеими руками.

— Ну, если ничего, то — до свидания! — прорычал он и бочком скользнул в секретариат.

Щелкнул замок — он снова заперся.

— Точно — нажрался, — констатировала секретарша.

— Ну и черт с ним! — ответил дежурный. — Хочет пропить мозги — это его личное дело!

И направился в кабинет.

— Не понимаю, — сказала секретарша задумчиво. — Где он водку прячет?!

Вычитав полосы, дежурный уехал домой.

О том, что случилось потом, он узнал на следующий день, на заседании редколлегии.

Оказывается, через час редакцию посетила главный редактор и обнаружила ведущего секретаря на рабочем месте, но под столом.

Он там спал на газетке.

— Не правда это! — возмущался «герой дня». — Не спал я на под столом! Просто у меня упала газета под стол, я полез за ней, а тут редактор вошла!..

Отмазку во внимание не приняли, и выпускающий секретарь за пьянку получил строгий выговор с предупреждением.

Кстати: в пластиковую бутыль, стоящую на самом видном месте, была налита не кока-кола, а чача.

Все великое — просто…

В газету пришло письмо из колхоза.

А вернее будет сказать — донос на председателя.

Он, дескать, разворовал весь колхоз, понастроил особняков своим родственникам, а рядовые селяне живут чуть ли не в землянках…

Будь это в 37-м году, председателя тут же пустили бы по этапу.

Особый интерес вызвали две приписки в конце письма.

Первая:

«Через неделю у нас будет отчетно-выборное собрание. Пришлите корреспондента, надо его (в смысле — председателя) скинуть…».

И вторая:

«Если корреспондент не сможет приехать, передайте, пожалуйста, это письмо министру экономики Российской Федерации…»

Право же, приятно знать, что где-то в глубинке еще есть люди, которые верят, будто корреспондент областной газеты может вот запросто, мимоходом, передать министру экономики письмецо!

Типа:

— Вася, прочти-ка это письмецо и прими меры!..

Планерку перенесли на час раньше.

Редактор попросил кого-нибудь крикнуть, чтоб все шли в кабинет.

Один корреспондент, не долго думая, вышел в коридор и гаркнул, как на плацу:

— Пла-а-анёрка-а-а!

Журналисты начали собираться в кабинете главного редактора.

Наконец, туда пришла, позвякивая ключами, заместитель ответственного секретаря.

Все знали, каким образом она дослужилась до этой должности.

Подходя к кабинету, она громко выразила свое неудовольствие:

— Какой козел разорался? Ну как будто его в жопу дерут!

Журналист обиделся.

Глядя в столешницу, буркнул:

— Ну, тебе виднее!

В одной газете фотографом работал внук очень известного партноменклатурщика.

Особенно его дедушка прославился в начале восьмидесятых, когда получил срок за хищения и злоупотребления служебным положением.

В описи имущества значились миллионы рублей, килограммы изделий из драгоценных металлов…

Но больше всего воображение обывателей поразили павлины, гуляющие во дворе его особняка.