Мигель Сервантес: Дон Кихот

Tirteafuera или, вернее, tirateafuera значит убирайся отсюда. В этом смысле употребляет это слово Симон Абриль в переводе Теренциева Евнуха, где служанка Пноиаса говорит слуге Херея:

(Акт V, сцена II).

По окончании своих полномочий губернаторы, так же как многие другие государственные сановники, должны были некоторое время резидировать в той стране, которой управляли. Во все это время они подвергались взысканиям со стороны своих бывших подчиненных, ставших теперь равными им. Испанцы заимствовали этот мудрый обычай от арабов.

В эпоху Сервантеса бискайцы с незапамятных времен занимали места секретарей при короле и совете.

По-испански perlaticos – паралитики.

В оригинале сказано atalaya; так арабы называли башенки на возвышениях, с которых разведчики следили за движениями неприятеля, извещая при помощи сигналов о сделанных наблюдениях.

Уроженец гор Астурии, где все жители считают себя потомками Пелага и его спутников.

Так назывались прижигательныя средства (См. Gil Bios, книга VII, гл. I).

Эти прижигательные средства и заволоки на руках и на ногах и даже на затылке были в большом ходу во времена Сервантеса. Матиас де Лера, хирург Филиппа IV, говорит в своем трактате об этом предмете, что одни употребляют это средство против обыкновенных болезней, другие для предупреждения этих болезней, а иные вовсе без надобностей, а только для того, чтоб войти в моду. (Prаtica de fuentes у sus utilidades.)

Ollas podridas. В это блюдо входили говядина, баранина, сало, куры, куропатки, колбаса разных сортов, овощи и всякие приправы.

Barato назывался род вознаграждения, дававшийся выигравшими игроками зрителям, державшим их сторону. Эти зрители, называвшиеся barateros или miroties, делились на pedagogo, или gantos, учивших новичков игре, и doncaires, руководивших ими во время игры и решавших сомнительные ходы. Barato называлось также то, что игроки платили за карты и освещение хозяевам игорных домов, которые содержались как знатными вельможами, там и бедными людьми, и назывались разными именами, как tablages, tablagerias, cotas de conversacion, leneras, mandrachos, encierros, garitos.

Modoros назывались опытные мошенники, которые спали половину ночи и, освежившись, налетали после полуночи на разгорячившихся игроков, которых при этом легко обирали. Это называлось на их жаргоне «приберегать себя для сбора колосьев после жатвы» (quedarse à la espiga).

Брюки, называемые calzas atacadas, узкие и лежавшие в обтяжку на ногах, и закругленные и очень широкие среди ляжек, назывались pedoderras. Эти брюки были запрещены королевским указом немного времени спустя после появления второй части Дон Кихота. Амброзио де Саласар рассказывает, что один гидальго, который позволил себе носить calzas atacadas после этого запрещения, был привлечен к суду и в свое оправдание привел то обстоятельство, что эти брюки его единственный шкап, в который он прячет свои пожитки. И действительно, он вынул оттуда гребень, рубашку, две скатерти, две салфетки и простыню. (Las clarillenas de recreacion. Брюссель, 1625 г. стр. 99).

Знатные люди во время путешествий носили нечто вроде вуали или легкой маски для защиты лица от воздуха и солнца. Народ называл эти маски papahigos.

Клятва отцом и матерью была в большом ходу во время Сервантеса.

De haidag o de mangas. Оба эти слова имеют двойной смысл: одно означает фалды судейского платья и, кроме того, сборы, которые делали губернаторы; другое значит рукава и, сверх того, подарки, которые делались в большие годовые праздники, как в Пасху и Рождество, и во время общественных радостных событий, как восшествие на престол нового короля. Отсюда и поговорка: Ваепаи son mangas despues de Pascuas.

Один экономист времен Сервантеса говорит: «В то время как зерновой хлеб продавался в прошедшие года в Сеговии на вес золота, как цены квартир возвысились до небес, и как тоже самое было и в других городах, пара башмаков на двойной подошве стоила три реала, а в Мадриде – четыре. Теперь же за них нагло запрашивают по семи реалов и не уступают дешевле шести с половиной. Страшно подумать, до чего это может дойти». (Mon. de la Bibl Royale. – Code 156, f. 64).

Очень употребительное выражение в те времена, когда Рим раздавал милости и отпущения.