Земляной Андрей - Рокировка в длинную сторону

Обо всех этих ужасах, Белов прочитал в утренней швейцарской газете. Оставив чаевые, коснулся пальцами смешной кепки с завязанными сверху 'ушами' в благодарность, за обслуживание, вышел из привокзального кафе.

А через трое суток, он уже сидел в капитанской каюте сухогруза 'Октябрь', и пил крепчайший ароматный чай из огромной жестяной кружки, и закусывал настоящими одесскими баранками.

Примерно за месяц до описанных событий, в здании Исполкома Коминтерна состоялась весьма важная встреча...

-...Таким образом, я считаю необходимым обеспечить операцию прикрытия для акции товарища Темного, - веско произнес Димитров. - Для Союза ССР и для Коминтерна вообще совершенно недопустимо, чтобы хоть кто-то мог связать нас с Нюрнбергским взрывом.

- Наведем тень на забор! - эхом откликнулся Христо Боев.

- На плетень, товарищ Христо, - поправил его Мануильский , одергивая френч. - Да, надо помочь товарищу Темному. Оптимально - организовать диверсию или теракт в прилегающих странах: Австрия, Дания, Чехословакия.

- Чехословакия отпадает, - возразил кто-то из Восточной секции. - Там сейчас много наших - не стоит дразнить собак. Могут последовать репрессии, а там осели многие из шуцбунда после февральских боев .

- А в Дании у нас почти никого нет, - заметил Куусинен. - Датчане вообще весьма инертны...

- Австрия, только Австрия! - хором воскликнули Франц Бергер и Иоганн Дитрих . - Мы готовы хоть сейчас. Там остались верные товарищи, перейти границу из Чехословакии будет несложно...

Димитров посмотрел на Мануильского, потом - на Куусинена, дождался их одобрительных кивков и повернулся к Боеву:

- Очень хорошо. Христо, я думаю, что будет полезно пойти с ними и все подготовить на месте. Сигналом к вашей операции будет акция товарища Темного...

Вторник восемнадцатого сентября в Вене начался как обычный ничем не примечательный день. Яркое и безоблачное небо над столицей Австрии, гудки автомобилей и звонки трамваев, сверкающие витрины магазинов, окутанные облаками вкусных запахов маленькие кафе и столовые... Разве что газетчики кричали громче обычного, но в этом не было ничего удивительного: взрыв в Нюрнберге породил так много вопросов, домыслов и сплетен, что все газеты - от солидной Die Presse до бульварной Kronen Zeitung, буквально наперебой обсуждали подробности и перипетии этого события.

Около десяти часов утра в Видене из трамвая кольцевой линии вышли несколько скромно, но чисто одетых пассажиров и направились в сторону вывески 'Адвокат'. В дверях один из них неловко замешкался, словно бы зацепился легким плащом за какую-то невидимую преграду. Он резко дернул руку, освобождаясь от досадной помехи, а его спутники уже вошли в здание и теперь поднимались на второй этаж. Отставший догнал их на лестнице, но шедший первым недовольно оглянулся и прошипел:

- Останься на лестнице, Франц.

Тот кивнул и остановился. Рука его метнулась под плащ, да так там и осталась. Остальные продолжили свой путь и распахнули обитую кожей дверь. Навстречу им поднялась, было, расфуфыренная секретарша, но первый коротко бросил: 'К господину адвокату', и она молча села на свое место.

Посетители прошли в кабинет, где за большим столом красного дерева восседал импозантный мужчина в полувоенном костюме. Он поднял на вошедших голову, близоруко сощурился:

- Чем могу служить, господа?

- Герр Зейсс-Инкварт ? Господин государственный советник? - несколько иронически поинтересовался один из вошедших. - Мы к вам по делу.

- Именем социал-демократической партии Австрии - произнес другой и выхватил из кармана пиджака пистолет.

Это послужило сигналом для остальных. Они тоже вытащили оружие и в кабинете затрещали выстрелы. Зейсс-Инкварт был буквально изрешечен двумя десятками пуль. На стол перед залитым кровью трупом легла бумага, подписанная 'социал-демократами и всеми честными людьми Австрии'. Этот приговор гласил, что 'палач австрийского пролетариата, эсэсовец и палач Артур Зейсс-Инкварт приговаривается к смерти'

Выстрелы еще не успели замолкнуть, когда насмерть перепуганная, обмочившаяся секретарша бросилась бежать. Ей было очень страшно, он силилась закричать, но лишь беззвучно открывала рот, словно вытащенная из реки форель. Цокая каблучками, словно сорвавшаяся с привязи коза, девушка выскочила на лестницу, и тут же налетела на человека в легком светлом плаще, который стоял, загораживая собой дорогу.

- Там!.. Там!.. - с трудом выдавила из себя секретарша, взмахнув рукой куда-то в пространство.