арийская колыбель: Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель

В отличие от современных историков, Котляревский не мудрствовал лукаво, не гадал, как называть тро­янцев — русами или славянами, а просто назвал их ка­заками. Кроме того, он совершенно справедливо рас­судил, что авторитета древних авторов и российских Ломоносовых и Татищевых в будущие век-два может и не хватить для восстановления в головах просвещен­ной публики истинной исторической картины, поэ­тому и решил облечь свое сочинение в форму сказки. И прекрасно написал ее. Вместе с «Коньком-горбун­ком» и сказками Пушкина — это лучшие наши поэти­ческие сказки. Но «сказочка» полтавского семинариста куда как поглубже остальных. Написать о присутствии русских в Средиземноморье в древнейшие времена, да так, что ни у одного врага России это не вызвало даже тени раздражения, это дорогого стоит! А все пото­му, что строки своей поэмы Котляревский постоянно сдабривает юмором. Вот, к примеру, как изображены боги, наблюдающие за кулачным боем двух троян­цев — Дареса и Энтелла:

Богам едва служили ноги. Из неба высунув носы, Уставились на схватку боги, Как жабы летом из росы.

Такое Гомеру и не снилось, а у Котляревского пьян­ки на Олимпе — обычное дело.

Сколько аргументов, доказательств, цитат приводи­ли мы, чтобы обосновать русское происхождение не­которых греческих богов! Котляревский решает эту же задачу гораздо проще и, пожалуй что, изящнее. У него Юнона (параллель греческой Геры) носит кичку (ста­ринный праздничный головной убор замужней жен­щины, распространенный у восточных славян), Зевс глушит сивуху, Юпитер (римский Зевс) носит чуб, а Кумекая Сивилла так вообще один к одному Баба-яга. Сказка — идеальная форма прикрытия самых вольно­думных идей. Казалось бы, что за наваждение — рус­ские бога на греческом Олимпе. Но никто не спорит и не возмущается, в искажении истории автора не обви­няет. Мол, пародия это все и дело несерьезное. Одна­ко, с другой стороны, задумаемся, а почему такую па­родию написал русский писатель, а не немецкий, анг­лийский или какой-нибудь другой? Не служит ли одно это «железным» доводом в пользу присутствия русских в Трое?

И. П. Котляревский был украинцем, но он никогда не противопоставлял свой национальный уклад русскому. Наоборот, поэт всячески подчеркивал свою общерос­сийскую природу, нисколько не мешавшую ему быть украинцем. Не случайно он писал «Энеиду» на русском языке, а уж потом ее переводили (!) на малоросский. Стремление Котляревского соединить историю с на­стоящим проявилось в «Энеиде» и в подчинении «ес­тественного» (в данном случае национального) госу­дарственным интересам «общего добра». Достижение такого рода гармонии писатель видит (это выражено в его поэме в форме завуалированно выраженных наме­ков, аллюзий), в частности, в восстановлении старой гетманщины и ее «нерегулярных» вооруженных сил. (Напомним, что в 1775 году Запорожская Сечь была ликвидирована.) Идею преобразования украинского казачества в своеобразное военное сословие, могущее при необходимости сыграть заметную роль в охране империи от внешних врагов, в годы создания Котля– ревским «Энеиды» выдвигали многие царские санов­ники.

Сохранение относительной автономии Украины по отношению к государственной целостности (Россий­скому централизованному государству), по мнению Котляревского, вовсе бы не противоречило общегосу­дарственным интересам. Напротив, вооруженные силы Украины (Окраины!) могли бы нести пограничную службу на дальних рубежах империи, так как казаки по своей натуре призваны к этому. Эта идея воплощена в патриотических призывах о защите «общего добра»:

Где общее добро в упадке, Отца и мать покинь для схватки! Ты долг обязан исполнять,

любви к отчизне:

А где любовь к отчизне светит, Там вражья сила гибель встретит. Там сердце крепче, чем свинец. Не властна там судьба-злодейка, Там жизнь — алтын, а смерть — копейка,

а также в образах Низа и Эвриала. У Вергилия это троянские юноши, готовые броситься в бой. У Котля– ревского они уже не троянского племени:

Хоть были крови не троянской, Иной какой-то, басурманской, Но знали службу казаки. Молодцеваты, крепки, ловки, Пошли к Энею по вербовке.

Дальше выясняется, что отцом одного из этих юно­шей-земляков был «сердюк» — украинский казак наем­ных пехотных полков в XVII-XVIII веках. Таким обра­зом, они сражаются как наемные воины, но на первом месте для них не денежное вознаграждение, а верность присяге и верховному командиру:

Эней — отец, а матерь — бог.