Лев Николаев: ПОД НЕМЕЦКИМ САПОГОМ

23 декабря.

Несколько дней тому назад немцы без ведома отдела здравоохранения управы вывезли всех душевнобольных из психиатрической больницы (Сабурова дача). Больные увезены неизвестно куда. Опасаются, что немцы расстреляли всех душевнобольных, среди которых было немало выздоравливающих. Особенно трагична судьба знакомой мне семьи инженера Петрова. Этот последний изредка страдал припадками психического заболевания. Последние годы до прихода немцев в Харьков он находился в нормальном состоянии. Недавно он возвратился домой несколько позже установленного времени. Его остановил немецкий патруль. С него сняли пальто, а затем отпустили домой. Это событие произвело на Петрова такое сильное впечатление, что у него начался очередной приступ. Его жена отправила его в психиатрическую лечебницу. Там Петров начал быстро поправляться. Последние его письма свидетельствовали о том, что приступ прошёл. Его жена уже намеревалась забрать его домой. И вдруг Петров исчез с прочими больными психиатрической лечебницы. Сегодня моя жена видела сына Петрова, мальчика лет 17. Он сидел и ждал, когда его примет заведующий отделом здравоохранения управы. Мальчик — очень, худой, бледный, видимо сильно волновался; его глаза выражали ужас… бедные люди!

* * *

Несколько дней тому назад было объявлено, что жители города, не имеющие службы или постоянной работы, будут эвакуированы из города в принудительном порядке. Сейчас это постановление отменено. Очевидно немцы придумали иные способы «разгрузки» голодающего города, или — что вернее — предоставили людям умирать от голода. Недавно распространились слухи о том, что немцы будут снабжать город хлебом. Но пока эти слухи не оправдались. По прежнему нет воды, нет света и нет хлеба. Немцы умудряются освещать свои комнаты электричеством, но русским света не дают.

25 декабря.

Вчера я зашёл в кино и впервые видел один немецкий фильм, названный «Галло, Жанин». Свет потух во время представления и я не стал дожидаться окончания кинокартины. Я вышел из зрительного зала с чувством облегчения. Нелепый фильм! Та часть его, которую я видел, производит жалкое впечатление. Это — большая дребедень. По сравнению с советскими фильмами, обычно столь содержательными, эта картина оставляет впечатление чего-то никчёмного, и никому не нужного и надуманного.

* * *

Наши продовольственные запасы почти все вышли. Осталось лишь несколько килограммов ячменного зерна, которым мы пользоваться не умеем, так как плюшки, которые мы печём из этой муки, оказываются несъедобными. Остались ещё 5 или 6 килограмм пшеничного зерна, из которого мы ежедневно 2 раза в день варим кашу, и несколько бураков. Скоро мы будем питаться одними надеждами. Отёки на теле у меня всё увеличиваются, а, главное, у меня начинает появляться полное безразличие ко всему, что бывает обычно предвестником смерти от голода.

* * *

Недавно я заходил в Рентгеновский институт. Масалитинов и Моргачёв сильно отекли. Масалитинов мечтает поймать «собачку» и съесть её. Он говорил это со свойственным ему присюкиванием. Бедный человек! Видимо он скоро умрёт. Ещё худшее впечатление произвёл на меня доктор Моргачёв. Он весь отёчный и, кроме того, у него начал развиваться психоз, по видимому, в связи с начинающейся отёчностью головного мозга. Моргачёв взял меня за руку, отвёл и таинственно в сторону и сообщил, что он собирается обложиться книгами и словарями и учить сразу несколько иностранных языков. Этот, по видимому, помрёт раньше нас всех.

29 декабря.

Немцы не только не снабжают Харьков продуктами, но выкачивают всё, что можно, из обнищавшего города и высылают в Германию. Говорят, что возобновили свою работу конфетная и пивоваренная фабрики, но население не видит этих продуктов и они поступают к немцам.

* * *

Горит Дом Красной Армии. Приходилось слышать, что немцы, празднуя там день рождества, напились пьяными и подожгли этот дом. Недавно таким же образом сгорел дом на Лермонтовской улице.

30 декабря 1941 г.

Продукты иссякли. Завтра, под Новый год, жена уходит вместе с сыном в деревню Бабаи для мены. У меня больше нет сил ходить так далеко.

1 января 1942 г.

Ночь под Новый год я провёл очень тревожно. Были слышны орудийная, пулемётная и ружейная пальба и это длилось до самого рассвета. Я думал, что это либо налёт партизан, либо бои с регулярной Красной Армией, внезапно приблизившейся к городу. Девочку я не будил, но сам я встал и на всякий случай приготовил вещи для того, чтобы спуститься в подвал. А утром выяснилось… что это немцы баловались и встречали столь бурно Новый год…