Эндрю Соркин - Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя

Lehman потерял только одного сотрудника. Но штаб-квартира фирмы по адресу Всемирный финансовый центр, 3 была сильно повреждена и непригодна для работы. Фулд организовал временный офис для 6500 сотрудников в одном из отелей Sheraton на 7-й авеню в центре города; несколько недель спустя он лично заключил сделку на покупку здания с одним из главных конкурентов, Morgan Stanley, который никогда так и не переехал в новую штаб-квартиру. В течение месяца Lehman Brothers возобновил деятельность на новом месте, как будто ничего не случилось. Единственная жертва переезда – чучело гориллы Фулда, которое было потеряно в беспорядке. Замены ему так и не нашлось. Позже Грегори говорил, что и Фулд, и фирма переросли эту гориллу.

* * *

Но Фулд не столько восстанавливал корпоративную культуру Lehman, сколько менял ее. Он внедрял более тонкую версию параноидального воинственного мировоззрения, которое до него насаждал Глюксман. Метафоры остались прежними. «Каждый день – битва, [59]– вдалбливал Фулд в руководителей подразделений. – Враг должен быть повержен». Но трейдеры и банкиры уже не впивались друг другу в горло, и по крайней мере на некоторое время Lehman перестала раздирать внутренняя борьба. «Я пытался научить инвестиционных банкиров чувствовать продукт, который они продают, [60]– сказал Глюксман после того, как Фулд стал генеральным директором. – Мы были одной из первых фирм, поместивших инвестиционных банкиров в торговом зале, но после того, как я покинул фирму, Дик пошел еще дальше».

В конце концов Фулд решил, что Lehman слишком консервативен, слишком зависим от торговли облигациями и другими долгами. Наблюдая огромные прибыли, которые получал Goldman Sachs , игравший на свои деньги, он решил открывать филиалы. Грегори досталась реализация идеи босса. Хотя по природе он не был скрупулезным риск-менеджером, Грегори сыграл ключевую роль в более агрессивных шагах фирмы, толкая Lehman в коммерческую недвижимость, ипотеку, заемные средства и кредиты. И на рынке спекулянтов, играющих на повышение, прибыли и цена акций взлетели на небывалую высоту; в 2007 году Грегори был награжден 5 млн долларов наличными и 29 млн в акциях. (Фулд в том году заработал пакет стоимостью 40 млн.) [61]

Грегори также доводил до сведения окружающих нелицеприятные суждения Фулда. Всякий раз, когда возникал дисциплинарный вопрос, упреки обычно приходили от Грегори; про человека, выслушивающего эти упреки, говорили, что он удостоился «новой дырки». В офисе Грегори был известен как Дарт Вейдер. Фулд даже не догадывался, что жесткость Грегори часто обсуждали около кулера.

В 2005 году Грегори провел одно из своих самых жестких кадровых решений – то, которое впоследствии стало легендой фирмы. Казалось, без всякой причины он неожиданно ополчился на своего ученика и давнего фаворита Роберта Шафира, руководителя глобального подразделения Lehman по акциям, который помогал ему строить этот бизнес. Грегори, пообещавший ему найти другую должность в фирме, выставил его из исполнительного комитета. На случай если Шафир не понял, Грегори выделил ему кабинет прямо напротив конференц-зала, где собирался исполком, – довольно жестокое напоминание о падении. В это время дочери Шафира был поставлен диагноз «муковисцидоз», и он взял небольшой отпуск, надеясь вернуться на новую должность.

Но, когда спустя несколько месяцев Шафир так и не ушел в отставку, Грегори вызвал его к себе. «Что вы думаете о переезде в Азию?» – спросил он его после неловкого молчания.

Шафир потерял дар речи: «Азия? Вы шутите, Джо. Вы знаете о моем ребенке, вы знаете, что я не могу поехать в Азию». Шафир ушел в Credit Suisse , прослыв, пожалуй, самой известной жертвой того, что люди внутри Lehman называли «джоцид». [62]

Другие кадровые решения Грегори тоже казались в высшей степени неортодоксальными. В 2005 году на должность руководителя отдела бумаг с фиксированной доходностью он взял Барта МакДейда, который был экспертом в мире кредитов, и сделал его главой отдела акций – бизнеса, о котором тот очень мало знал. В 2007 году, когда пузырь на рынке недвижимости уже почти лопнул, Грегори неоднократно спрашивали, почему столь многие из руководителей, которых он направил в коммерческую недвижимость, не имели опыта в этой области. «Людям нужен разносторонний опыт [63], – объяснил Грегори. – Должно доходить до автоматизма, и это не зависит от личности».

Из всех тех, кого продвинул Грегори, ни один не был настолько спорной кандидатурой, как Эрин Каллан – эффектная блондинка, любившая шпильки в стиле «Секс в большом городе». Когда в сентябре 2007 года Грегори остановил свой выбор на 41-летней Каллан в качестве нового финансового директора фирмы, инсайдеры Lehman впали в прострацию. Каллан была умна, но она мало что знала о финансовых операциях фирмы, и у нее не было вообще никакого бухгалтерского образования. Другая женщина в фирме, Роз Стивенсон, – пожалуй, единственный банкир Lehman , не считая Фулда, который мог бы добиться разговора по телефону с Генри Кравецем, центральной фигурой в Kohlberg Kravis Roberts , – была в ярости от назначения и пожаловалась непосредственно Дику Фулду, который, как всегда, поддержал Грегори.