Алиса Крылова: Леди. Быть настоящей в эпоху иллюзий

В предыдущей главе я писала, что женщине, которая добивается успеха, много зарабатывает и т. д., непросто строить отношения. Фактически, выражаясь языком Геодакяна, она исполняет мужскую эволюционную роль. При этом, не спорю, есть и примеры счастливых семей, где такая женщина успешно исполняет и специфически женскую роль – является матерью и хозяйкой дома. Никогда, заходя в ее дом впервые, не подумаешь, что кормильцем является именно она. Но, по моим ощущениям, мужчина в таком союзе очень специфический. Это носитель определенного психотипа, что может понять и принять превосходство женщины. Таких мужчин очень немного.

Теория Геодакяна, с точки зрения которой семья является единицей биосоциальной эволюции, сугубо научна. Религия (и религиозная философия) часто воспринимается как взгляд на мир, противоположный научному. Но тем более весомым является тот вывод, к которому приходят противоположные друг другу традиции мышления.

Поэтому обратимся к иному источнику. В дневниковых записях императрицы Александры Федоровны, жены последнего русского царя Николая II, читаем следующее: «Женщина наделена даром сочувствия, деликатности, умением вдохновлять. Это делает ее похожей на посланца Христа с миссией облегчить человеческие страдания и горести». Роль женщины, описываемая императрицей, – это мотиватор мужчины и хранительница дома, где он может восстановиться: «Что бы ни случилось с мужем в течение дня, когда он входит в свой дом, он должен попасть в атмосферу любви… Когда он сокрушен, ее (жены. – А. К. ) улыбка помогает ему снова обрести силу, как солнечный луч распрямляет поникший цветок».

Многие высказывания императрицы покажутся сегодняшним читательницам апологией устаревшего патриархального порядка дореволюционной России. Однако главная мысль, которую она хочет донести, не столько в том, что мужчина и женщина имеют четко определенные роли, а в том, что подлинный семейный союз строится на ограничении эгоизма: «Нужно советоваться с женой о своих делах, своих планах… Может быть, она и не так, как он, смыслит в делах, но, возможно, сумеет предложить много ценного, так как женская интуиция часто срабатывает быстрее, чем мужская логика. Но даже если жена не может оказать мужу помощь в его делах, любовь к нему заставляет ее глубоко интересоваться его заботами. И она счастлива, когда он просит у нее совета, и так они еще больше сближаются».

Цитата свидетельствует о том, что в действительно гармоничном союзе никто не привязан и не принужден к своей роли.

СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ – ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО СОВМЕСТНОЕ РЕШЕНИЕ ЗАДАЧ, НЕРАЗРЕШИМЫХ В ОДИНОЧКУ.

И для достижения успеха в ней должны иметь место кооперация и разделение труда, а не эксплуатация человека человеком. В этом состоит, на мой взгляд, современный смысл слов Александры Федоровны о том, что до семейной жизни каждый человек несовершенен, а во время нее «две жизни связаны вместе в такой тесный союз, что это больше уже не две жизни, а одна». Семья – это способ взаимного совершенствования людей, предусмотренный при их сотворении: «Божественный замысел <���…> в том, чтобы брак <���…> делал жизнь и мужа, и жены более полной, чтобы ни один из них не проиграл, а оба выиграли».

Вот два разных взгляда, две разные логики. В первом случае – биологическая теория, во втором – религиозно-философский дневник. Вывод же один: семья – это живое целое, где близкие друг другу люди исполняют взаимодополняющие функции.

Возможно, я сейчас обману себя и оттолкнусь от лубочной мифологической картинки, но в традиционном, докапиталистическом обществе прошлого семья в каком-то смысле является смыслом жизни, а основное предназначение совпадает с личным. Усердие человека направлено на созидание для окружающих, а не только и не столько для себя. В этой системе мы сталкиваемся с закрепленными ролями кормильца и хранительницы очага – и это довольно нетрудно объяснить.

Дело в том, что в условиях аграрной (основанной на сельском хозяйстве) экономики семья, особенно большая, являлась залогом выживания – это первый и основной уровень человеческой кооперации. Поскольку младенческая и детская смертность была очень высока, детей рожали много. Окрепнув, ребенок быстро становился бесценным помощником в хозяйстве – вспомните «Крестьянских детей» Некрасова. В условиях индустриализации и урбанизации большая семья уже не необходима для выживания – формы кооперации иные, многие функции по жизнеобеспечению выполняются инфраструктурой города. В связи с изменением образа жизни и представлений людей о самих себе семья становится роскошью – ребенок в городе находится на родительском иждивении дольше.