Владимир Лосский: Предание и предания

23. Св. Игнатий Антиохийский (Богоносец). Послание к Магнезийцам VIII, 10, 2 изд. С. 102.

24. Цит. по: Г. Флоровский, прот. «Пути русского богословия». Париж. 1939, С. 178.

25. Ориген, сказав в своих поучениях по поводу Послания к Евреям все, что он думает о происхождении этого Послания, учение которого Павлово, но стиль и композиция которого выдают какого-то другого автора, добавляет: «Поэтому, если какая нибудь Церковь считает, что Послание написано Павлом, да будет она за это тоже почитаема. Не случайно древние передали его под именем Павла. Но кто же написал это Послание? Бог один знает правде» (Фрагмент дан Евсевием в «Церковной Истории» 1, VI. кол.25. П.Г. 20, кол.584 С).

26. В наши дни в литературе синаксариев и лимонариев можно найти такие примеры, не говоря уже о невероятных случаях в области литургики, которые однако, для некоторых суть «предания», т. е. святы.

27. Было бы также неправильно отрицать характерную принадлежность преданию творений Дионисия, опираясь на факт их неапостольского происхождения, как и приписывать, их тому, кого обратил апостол Павел, потому что писания эти были приняты Церковью под именем святого Дионисия Ареопагита. Как одно так и другое указывало бы на отсутствие настоящего понимания Предания.

28. До Никейского Собора термин «омоусиос» (единосущный) встречается в фрагменте комментария Оригена к Посланию к Евреям, который цитирует святой мученик Памфил (П.Г. 14, кол.308) в «Апологии Оригена» того же Памфила, переведенный Руфином (П.Г. 9, кол.580-581), а также в анонимном диалоге «Об истинной правой вере в Бога», который неправильно приписывают Оригену (изд. Лейпциг 1901, 1,2) Святой Афанасий говорит, что святой Дионисий Александрийский был обвинен в 259-261 гг. в том, что не признавал Христа единосущным Богу. Дионисий ответил, что он избегает слова «омоусиос» — его нет в Писании — однако он признает православный смысл этого выражения (св. Афанасий. De Sententia Dioysii, С. 18. П.Г. 25, кол.505). Сочинение «О Вере» где встречается выражение «омоусиос» в его Никейском значении (П.Г. 10, кол.1128), не принадлежит святому Григорию Неокесарийскому: оно было написано после Никеи, по всей вероятности в конце IV века. Поэтому примеры применения термина «омоусиос» у доникейских авторов в большинстве своем маловероятны; переводу Руфина доверять нельзя. Во всяком случае термин этот до Никеи очень мало употреблялся и носил случайный характер.

29. Ук. соч, С. 27. П.Г. 36, кол.164 В. Известно, что св. Григорий Богослов упрекал своего друга Василия Великого в излишней осторожности в его отношении к открытому заявлению о Божественности Святого Духа, той истине, в которой надо было соблюдать некоторую икономическую умеренность, ради «Пневматомахов (духоборцев), которых надлежало привести к единой вере.

30. Денцингер, Enchiridion Symbolorum 302 (изд. 26. С. 146- 147). «Шествуя, так сказать, царским путем («царский путь» в церковной литературе употребляется в качестве синонима «главной», «большой», «имперской», т. е. особо прямой и важной «дороги»), последуя учительной власти Божественновдохновленной дидаскалии святых наших отцов, а также Преданию Церкви кафолической, ибо мы знаем, что оно от Духа Святого, в Церкви пребывающего, мы определяем со всей строгостью и справедливостью».

31. См. папа св. Григорий Великий. Письма, кн. 1. XXV, П.Г. 77, кол.613

32. «Мы предписываем почитать святую икону (образ) нашего Спасителя Иисуса Христа с той же честью, как и книгу Святого Евангелия. Ибо также как, благодаря буквам последнего, все мы обретаем спасение, так же красочнообразным действием все, — как ученые так и неученые — каждый находит себе пользу в том, что доступно всем. Действительно, также как посредством буки — слова, также поcредством красок живопись говорит об одном и том же и одно и то же изображает. Итак, если кто либо не почитает икону Христа, да не увидит тот Его Лица в день второго Его пришествия» (Денцингер, изд. 26, 337. С. 164-165). Если мы здесь цитируем 3-й канон антифотиевского синода (869-870), постановления которого были аннулированы Церковью не только на Востоке, но и на Западе (как доказал Ф. Дворник — см. «Схизма Фотия». Париж. 1950), то делаем это потому, что канон этот является прекрасным примером того сближения которое имело тогда место между Священным Писанием и иконографией, объединенными тем же Преданием Церкви.