Сельский Священник: Записки сельского священника

Говорят опять: «Воспитанники семинарий брали в замужество дочерей своих предместников не по сердечному расположению, а только из-за мест, жили потом дурно в семейном отношении и это вредно отражалось на служебной их деятельности». Браки из-за мест, действительно, бывали, но если некоторые из таковых супругов жили дурно, то неизвестно, лучше ли они жили бы при других условиях брака? Может быть дурная жизнь их зависит, просто, от их характера и других обстоятельств. Если есть дурные священники при обязательных браках, то мы можем сказать, что их много и при свободных. Много, очень много причин, и помимо брака, у сельского священника, губящих его! Напротив, нам известны не один священник, которые поступили на места своих предместников со взятием дочерей их, и которые, однако же, и примерные отцы семейств, и достойные пастыри церкви.

Где, в каком звании, нет браков по расчёту? Некоторые из таких супругов живут весь век, как нельзя желать лучше; но некоторые, конечно, живут неладно. Один мой товарищ по семинарии, некто П. Добронравов, окончивши в семинарии курс, поступил на гражданскую службу. Малый был он не глупый, но выпить любил. Чрез год, чтоб поправить своё состояние он женился на одной довольно состоятельной купеческой дочке. Повенчался, а на другой день утром мать молодой жены его и подводит к нему двух своих внучек просить у тятиньки ручку. С этого же дня спился горемыка совсем, и ушёл в солдаты. Я знал одну помещицу, которая, живши замужем лет 15, овдовела и потом вышла замуж во второй раз за такого молодого человека, тоже дворянина, который родился в тот день, когда она овдовела. Пожили несколько недель в ладах, потом молодой муж всё имение старухи спустил, десятка два—три раз отколотил её и прогнал. А мало ли нежных, любящих друг друга супругов, у которых, однако ж, и у мужа целый десяток жён на стороне и у жены дюжина мужей! И ничего: мужчины похохочут, выпьют за удаль; дамы посплетничают, позавидуют втихомолку, а рьяные поборники свободы совести возведут подобный образ жизни в догмат — и только. Но случись несчастный брак между духовенством, сейчас зазвонят во все колокола: нравственность падает, религия в опасности и, Боже мой, чего-то не накричат со всех сторон! Всякому случаю в духовенстве, обыкновенному в других сословиях, у нас придаётся всегда особенное значение; на случаи эти не замедлят явиться и законы. Но как, по пословице, нет правила без исключения, то нет и закона, которого нельзя было бы обойти.

На псаломщические места нет теперь доступу ученикам, исключённым из училищ. Поэтому, желающие быть псаломщиками, поступают в крестовые церкви в послушники. Чрез два-три года им дают дьяческие места, как людям, находившимся под непосредственным надзором преосвященных и испытанным в поведении и знании предметов должности их. Поступивши на место, они тотчас женятся на дочерях стариков-дьячков достаточных приходов и подают общее прошение о перемещении их одного на место другого. Получивши переместительные указы, старик тотчас подаёт прошение об увольнении за штат и, таким образом, старик принимает к себе зятя и живут вместе. Под предлогом перемены мест передают свои места и старики-священники своим родственникам.

За дочерьми умерших священников места теперь не зачисляются. Но преосвященные, по просьбе вдов, сдают такие предложения: «Предложить учителям духовных училищ и воспитанникам семинарий, находящимся на местах псаломщиков: не пожелает ли из них кто-нибудь поступить на священническое место в село N.» О невесте тут не говорится ни слова; но народна молва давно уже разнесла по свету, в чём тут дело. Словесно назначается и срок, до которого преосвященный будет ждать. Выищется жених в определённый срок, — хорошо; не выищется, — место отдаётся по усмотрению преосвященного. Что есть и в этом безнравственного и противурелигиозного? По нашему мнению, преосвященных, за их отеческую заботливость о сиротах, нужно только искренно благодарить.

Окончивши мои «Записки», я прошу извинения у тех, кого я, против желания, может быть, обидел. Обличать и обижать кого бы то ни было я совсем не имел намерения. Цель «Записок Сельского Священника», сказать правду, и только правду, и не моя вина, поэтому, если пришлось мне сказать о чьих-либо слабостях или пороках. Очень может быть, что я нажил даже и врагов. Но скажу: духовенство, хотя разбросано по всему огромному пространству нашего отечества, но оно составляет свой особенный мір, со своей особенной организацией, со своими законами, со своими правилами и обычаями и со своими хорошими и дурными качествами и, не смотря на то, что живёт среди общества и беспрестанно соприкасается со всеми его членами, — общество не знает его. В последнее время сделано много изменений в организации духовенства; светская литература предлагает множество проектов к устройству быта его, многое пишется о духовенстве; но всё, что ни делается и что ни пишется, делается людьми, слишком далеко стоящими от нас, слишком мало знающими нас и, поэтому, очень многое из того, что сделано уже, и что предлагается делать, крайне непрактично. Поэтому я желал познакомить общество с духовенством, — показать каково духовенство само в себе, каково отношение его к обществу, и каково отношение к нему самого общества. Истина же может быть раскрыта только тогда, когда человек говорит беспристрастно, не стесняясь ничем и никакими, могущими случиться с ним, неприятностями, — я и говорил, не стесняясь. Не мудрено, поэтому, если мне пришлось отозваться о ком-нибудь и не особенно лестно. Но это не есть укор, и не обличение, это есть не более, как пример к сказанному. Так «Записки» мои и поняли люди высокообразованные и высокопоставленные, каков, например, светлейший князь Италийский, граф Александр Аркадиевич Суворов-Рымникский. В одном месте «Записок» я говорил о прихожанах известного мне прихода и о бедственном состоянии священника того прихода, — светлейший князь Суворов-Рымникский так и понял меня и выразил сочувствие священнику присылкою ему ста рублей серебром. Если ж в «Записках» моих увидит кто себя, то да будут «Записки» мои уроком: пусть примет тот к сведению, — что не всё может проходить безнаказанно.