Клайв Стейплз Льюис: Христианство и культура

a) Для истинного христианина идеал чести — просто искушение, у его мужества — лучшие корни, и тот, кто понял урок Гефсимании, может чести не иметь. Но для тех, кто идет снизу, идеал рыцарства — детоводитель к идеалу мученичества.

b) Путь, воспетый Данте и Патмором, очень опасен. Но скотство, принаряженное «простотой» или даже «порядочностью», не опасно, а смертельно. Не всем дано оскопить свою душу для Царствия. Для многих романтическая любовь — тоже детоводитель.

c) От теизма легко перейти к пантеизму; но бывает и наоборот. Для меня, например, созерцание природы, о котором я узнал от Уордсворта, стало первой, низшей формой благоговения. Если даже на эгом человек остановится, он избежит худшей опасности — материализма; если же не остановится — обратится к Богу.

d) Опасности романтического томления очень велики. Оно может вести к сладострастию и даже к оккультизму. Тут я скажу только о себе. Когда мы обратились, мы думаем о недавних грехах, но потом все больше и больше углубляемся совестью в мерзости прошлого. И вот я еще не способен честно ужаснуться юношескому томлению. Конечно, оно вызвало многое из того, в чем я искренне каюсь; но мне все кажется, что было в нем, в нем самом, и что-то хорошее. Не будь его вообще, я обратился бы позже 2 2 Я сказал бы, что романтическое томление — разлитая вера. Ведь капли разлитой жидкости могут помочь тому, кто их слижет и станет искать чашу, откуда они вылились. А для тех, кто еще не может выпить целого глотка, капли даже и лучше. (Прим, авт.). .

Я говорю о литературе не потому, что ее одну включаю в культуру, а потому, что ее одну я толком знаю. Обобщить все сказанное можно так: литература — житница или склад лучших внехристианских ценностей. Конечно, ценности эти душевны, а не духовны. Но душу создал Бог, и ценности ее, быть может, — предвосхищение, прообраз ценностей духовных. Человека они не спасут. Они подобны Царствию, как естественная любовь — милосердию, честь — духовной силе, луна — солнцу. Это лучше, много лучше, чем никак на него не походить. Для одних они — доброе начало, для других — ничто. Культура не всех ведет в Иерусалим и многих от него уводит.

И еще в одном смысле культура может вам помочь. В наши дни очень трудно обратить необразованного человека, потому что ему все нипочем. Популярная наука, правила (или «нарушения правил») его узкого круга, политические штампы и т. п. заключили его в темницу искусственного мира, который он считает единственно возможным. Для него нет тайн. Он все знает. Человеку же культурному приходится видеть, что мир очень сложен и что окончательная истина, какой бы она ни была, обязана быть странной. Все же так обратиться легче.

Словом, я пришел к выводу, что культура помогает привести некоторых к Христу. Не всех, конечно, — есть другой путь, он короче и верней. По нему шли тысячи простых душ, но начинали они оттуда, куда нам еще надо прийти.

Нужна ли культура тому, кто уже обратился? Да, наверное. Во-первых, мы вправе ценить то, о чем я говорил выше, вправе играть под Иерусалимом, смотреть на луну. Во-вторых, не все призваны к чисто созерцательной жизни. Многие славят Бога делами, которые способствуют Его славе лишь потому, что отданы Ему. Если наша работа может быть безвредной и даже полезной, мы вправе делать ее во славу Божью. Тот, кто убирает комнату, и тот, кто пишет стихи, одинаково и на одном условии служат Господу.

Что же до тонкости, она лишь способность, и потому ее можно обратить и к злу, и к добру. Я не хотел бы тонко различать, каким неповторимым, каким изысканным, каким не подвластным ничему кажется искушение похоти или низости. Мне кажется, этот идеал менее безвреден, чем те, прежние. В нем так много противного христианству, что я сильно сомневаюсь, можно ли его окрестить.

Мы должны с большой осторожностью судить о том, как воспринимают такие вещи необразованные святые люди. Ковентри Патмор пишет: «Он [святой] повторит много раз то, что вы знали с детства; но помните, что для вас все это — пар, для него — твердое тело». (Прим. авт.)

Я сказал бы, что романтическое томление — разлитая вера. Ведь капли разлитой жидкости могут помочь тому, кто их слижет и станет искать чашу, откуда они вылились. А для тех, кто еще не может выпить целого глотка, капли даже и лучше. (Прим, авт.).