(Абельский) Лейб: Маараль из Праги

Рабби Хаим был счастлив, что нацисты не внесли дополнительных "улучшений".

- А что там, наверху? - спросил он. - Идем, покажу тебе, - ответил служка. Он открыл дверь, и они поднялись по ступенькам. Служка открыл тяжелую железную дверь. Рабби Хаим остановился, тревожно осмотрелся, шагнул вперед и... оцепенел.

Ошеломленно уставился на что-то странное, торчавшее из груды святынь, покрывавшей Гойлэма. Это была рукоятка штыка, вонзенного в эту груду.

- Что это? - вырвалось из его уст,

- О, это - история! - отозвался чех, ничуть не смутившись.

- Вот слушай. Назавтра после оккупации Праги появились два германских генерала в сопровождении группы вооруженных солдат. Один из них, постарше, обратился ко мне:

- Мы слыхали легенду про Гойлэма. Правда ли, что он похоронен на чердаке синагоги?

Я ответил, что рассказ про Гойлэма - не легенда, а истина.

- Так поведи нас на чердак! - приказал генерал. Я попытался остановить их, дабы они не совершили своего злонамеренна, но генерал нетерпеливо перебил меня. Мне ничего не оставалось делать, и я повел их на чердак.

- Где он? - спросил генерал.

Я показал на груду святынь. Генералы приблизились, посмотрели, и один из них разочарованно воскликнул:

- Это же куча мусора и больше ничего!

- Б-же упаси, - отпарировал я, - это не мусор, это обветшалые предметы религиозного обихода, а под ними покоятся останки Гойлэма.

- Убери хлам, - приказал генерал угрожающим голосом. Я умолял их:

- Господа мои, благодетели мои, строго запрещается дотрагиваться до этого. Так приказал святой раввин, сотворивший Гойлэма, а потом положивший его тут на вечный покой. Разрешите мне заметить с полным к вам уважением, что осквернение этого святого места опасно и приносит большое несчастье.

- Глупости! - прорычал молодой генерал, - сейчас же убери хлам, или...

Он вытащил свой револьвер, нацелил его на меня и повторил приказ.

- Я не могу, - запрещено, - умолял я и просил пощады, но с места не двигался, несмотря на заряженный револьвер, нацеленный на меня.

- Оставь его, - сказал старый генерал молодому коллеге. Он подозвал одного из солдат и приказал ему убрать груду. Солдат подошел и штыком пронзил груду святынь. Однако через секунду громкий вопль огласил помещение. Солдат упал на спину, содрогаясь всем телом. Так он и остался лежать бездыханный. Оба генерала были потрясены. Они быстро оставили чердак. Два солдата поспешно унесли труп.

- После этого случая не осмеливались немцы навещать чердак синагоги, закончил старый чех эту удивительную историю.

Рабби Хаим не остался в Праге. Там ему нечего было делать. Еврейский мир, который был ему так дорог, исчез. Он добрался до Америки, одинокий, грустный, сопровождаемый многими воспоминаниями. Самое потрясающее воспоминание, которое он нес в себе, - это штык, символ злодейской власти нацистов, вонзенный в груду святынь на могиле Гойлэма, на чердаке синагоги "Алт-ной-шул" в Праге.

Посетитель Гойлэма

Однажды пятый Любавичский Рэбэ, рабби Шолэйм-Дойв-Бэр (хозяин известной библиотеки, захваченной коммунистами и переданной на хранение в библиотеку имени Ленина в Москве) вместе со своим сыном рабби Йойсэф-Ицхаком(будущим шестым Любавичским Рэбэ) были в Праге. Там они посетили синагогу Маарала. Сыну захотелось взойти на чердак, где покоится Гойлэм. Он подкупил служку, поставил лестницу и взобрался на чердак. Его отец, узнав об этом, строго упрекнул его. Позже он сказал сыну, что ему пришлось из-за этого несколько месяцев чрезмерно трудиться (очевидно, чтобы действие сына не повлекло за собой наказания).

Да живет вечно наш господин, учитель и Ребе Король Мошиах вовеки!