Теперь я с ужасом думаю: откуда ж я могла знать диагноз, причину ее болей – я же не медик. Но я не задумывалась тогда, почему, «диагностируя» человека, я вижу в районе больного места более темные или более светлые пятна, откуда, кто и почему дает мне эту картину или иную информацию. Я пыталась стянуть это «нечто», оно «прихватывалось» к рукам, и тянуть было трудно. И хотя наши преподаватели все объясняли «энергетикой боли», «потенциалом ауры» и тому подобным,– теперь вижу, что никто из нас понятия не имел, что за процессы на самом деле происходили под нашими руками. Мне достаточно было в состоянии релаксации посмотреть на человека и задать вопрос: «что он собой представляет?» – как возникал яркий, невещественный образ. Откуда? Я не задумывалась. Нам давали обрывки каких-то умений, как младенцу поиграть с кнопкой реактора, но по сути мы были игрушкой в бесовских руках...
А некоторые в «ПРОИСе» открыто целили с помощью падших духов. Например, Б. Мне не хотелось общаться с ним из-за его поступков, из ряда вон выходящих. Он бросил свою жену из-за того только, что «подруга» его была сама экстрасенсом и он желал «расти», общаясь с ней. А когда его пассия, в свою очередь, «поступила непорядочно», найдя себе целителя более высокого уровня, Б., как ни в чем не бывало, вернулся к жене, которая то ли от стресса в связи с его изменой, то ли по другой причине стала «видеть» биополя – теперь жена годилась для «манипуляций» и не было смысла оставлять ее. Меня коробил этот нравственный сдвиг, и я сторонилась Б. Но все же как-то во время занятий мы оказались с ним в паре и должны были диагностировать друг друга. Б. сказал, что «поправит» мне сердечный клапан, и я после его вмешательства чувствовала себя просто отвратительно. После чего я увидела Б. во сне, где он в каких-то вагонетках спускался в шурфы. Я рассказала ему про этот сон. Он удивился:
– Откуда ты знаешь, что я в Прибалтике спускался в пещеры и искал связи с падшими духами?
– ???
– Да, я делал это сознательно. Человек сильнее их, и они должны служить и помогать ему, у них ведь тоже своя эволюция, и мы им помочь должны эволюционировать к Богу!
Я начинала понимать, что самоуверенность многих наших биоэнергетиков и целителей приводит к прямому общению с темными силами. Даже терминология появлялась соответствующая: у одного целителя стали появляться проблемы с сердцем, и он тут же начал обращаться к коллегам:
– Слушай, я тебя подвампирю...
Многие из нас были лакомыми кусочками для более «сильных» как источники для перекачки энергии. И многие жаловались, что через них «тянут энергию». А кто-то был «лунным контактером», и над ним «зависала летающая тарелка» (сама я этого не видела, но рассказывали другие), он якобы был связан с так называемым «содружеством» – комплексом инопланетных цивилизаций. И вся эта бесовщина творилась под православными иконами! Но вопросов задавать было не положено. Тем более что считалось: раз у нас руководитель священник, да еще митрополит, значит, все в порядке. Правда, я даже звонила один раз в Патриархию, чтобы узнать о принадлежности к Православию нашего храма архангела Рафаила. Там ответили, что такая православная община у них не зарегистрирована. То есть это был прямой обман.
Один из наших целителей, преподаватель психотроники, умер от сердечного приступа – как у нас объясняли, недоброжелательно настроенные экстрасенсы в одной из поездок «прорвали его поле».
А другая наша преподавательница умерла от рака, который никто у нее, жизнерадостной и энергичной, не подозревал. Блистательно диагностируя других пациентов, она НЕ СМОГЛА заметить у себя признаки страшной болезни. Теперь я понимаю, что это была духовная слепота, в которую она сама себя погрузила, которую попустил Господь, который поругаем не бывает...
У одного из целителей бабка была знахарка – то есть наверняка колдунья. Такой вот «букет» собрался вокруг меня...
А потом что-то непонятное и нехорошее стало происходить и со мной. Окончательно расстались с мужем. Дома что-то такое вечно случалось, и приходилось жить в страхе – что-то произойдет. Все дома стало ломаться. Беспричинно произошел пожар. Сын свернул шею непонятно каким образом: проснулся, неловко потянулся – и ротационный подвывих, пришлось лежать ему в больнице на вытяжке. Чувствовала я себя все хуже и хуже, не было сил, болело сердце. Чувство жуткой тревожности, страха вошло в привычку. Потом появилось безразличие ко всему. Не выдержав прессинга, я бросила очень хорошую работу и лишь потом опомнилась: что я наделала, на что же мы теперь будем жить?!
Читать дальше