Ольга Хмелева - Катькина дача, или Есть ли на свете лишний человек

Перед смертью она позвала Архипа.

-- Прощай, -- говорит, -- дедушка. Спасибо тебе. Теперь покаюсь тебе, что ты меня тогда от смертоубийства спас. Идя к тебе, я так и порешила: не примешь ты Анюту -- я вместе с ней в озеро брошусь. Теперь я умираю и жалею только о том, что мало пришлось мне и Богу, и людям за свой грех отслужить, но умираю с радостью, надо-быть, простил меня Господь!.. За отцом с матерью не посылай -- далеко, не застать уж им меня... больно круто меня прихватило... Но скажи им, пусть приедут на мои похороны мне свое прощение с горсточкой земли бросить... я за них до сих пор всё Бога молила, да и ещё молить буду... А Анюту не покинь, дедушка!.. Сиротинка она, до греха не допусти... А когда вырастет, расскажи ей, какая мать у ней была... как страдала... пусть моей участи боится... Ох, хотелось бы мне перекрестить да приласкать её в последний раз... Ну, да нельзя... заразится она здесь... Прощай, дедушка... прости, коли чем тебе досадила, и спасибо, спасибо тебе...

После похорон Дуняши Архип дня три ходил, как помешанный, потом ушёл в город и пропадал там недели две. Вернулся он уже в другой одёже, с котомочкой каких-то книжек и прямо прошел к бобылке. Анюта узнала его и обрадовалась. Он взял её на руки, и в единственном глазу его заискрилась слеза.

-- Ну, -- говорит, -- сиротиночка, дочка моя, Богом данная, надо нам с тобой жизнь свою теперь вдвоём улаживать, да и о других подумывать. Плохи дела-то кругом!

На другой день он пошёл к батюшке. Тот был тоже в горе. Должно быть, сам он занёс с похорон к себе заразу, и у него умерло двое детей. Архипа он любил и встретил его приветливо.

-- Я к вам по делу, батюшка. Не оставьте советом и помощью.

-- Говори, сын мой. С тобой беседовать я всегда рад, ибо слово, тебе сказанное, падает на добрую почву. Садись, гостем будешь.

Они сели в маленькой комнатке батюшки. Работница принесла самовар. Заплаканная жена священника принялась хозяйничать.

-- Столько мы за эту зиму горя приняли, что, кажется, повторись оно, так больше бы и не выдержать! -- молвил Архип.

-- Да, тяжко, тяжко, свет мой! -- вздохнул батюшка. -- Все мы, отцы, возлагали на детей надежды свои земные, но вот их не стало, а переносить своё горе мы должны всё-таки с покорностью.

-- Да как же бы нам на Бога и роптать, коли сами мы в своей беде и виноваты? Бог дал нам разум, велел не зарывать талантов в землю, а мы что с этим талантом делаем? Ничего! Живём, как твари неразумные, как жили деды и прадеды, так и мы! Так ведь этак-то и звери в лесу живут. А разум нам дан на то, что коли уж стряслась беда, так ты горевать горюй, а всё-таки поразмысли, отчего она пришла и как её в другой раз не допустить. До чего дошёл человек разумом да добился трудом, то всё во славу Божию делается! Верно это я говорю, батюшка?

-- Верно, свет мой, верно! Только ты это про что же?

-- А вот про что, батюшка: разве в первый раз в этой стороне зараза пришла?

-- Какое в первый, свет мой! Я уж на своем веку сколько таких бедствий в здешней местности видел.

-- Ну, вот! А как приготовились мы беду эту встретить? За что стольких ребятишек похоронили? Приезжали и доктора, говорят: "Отделите больных от здоровых!" А как тут?.. Эх, кабы была Катькина дача настоящим, крепким домом, хоть половину ребятишек спас бы!

-- Да! -- вздохнул батюшка и задумался о тех двух своих мальчиках, которых схоронил недавно.

-- Так вот я к тебе, батюшка, за этим и пришёл. Непременно надо нам для ребятишек дом построить!

-- Свет мой, да ведь беден ты, беден и я.

-- Я не про нас с тобой и говорю, батюшка, а уговори ты мир. Мир всё может.

-- Слов нет, мир -- великая сила, но подумай: своего лесу у него нет, покупать его дорого. Так что если бы каждый привёз даже хоть по два бревна, так и это им не под силу, а потом плотники, печники...

-- Да мне лесу, коли и нужно, то самая малость, это мир не разорит, а главнее всего для меня солома. Вот видишь, батюшка, когда я ещё в Питере был, то всегда читал в портерной газеты, и одно время много писали там про глинобитные несгораемые постройки. И вот когда пришла на нас беда, и задумал я, что для ребят нам дом нужен, всё это мне и вспомнилось. Пошел я в город, рылся, рылся в книжной лавке и достал-таки вот эту книжечку. Прочитай её, батюшка, сам увидишь, какой большой дом можно из пустяков устроить, а когда увидишь, помоги мне. Скажи проповедь, уговори мир ради детей их собственных; навозим теперь же камня на фундамент да лесу, сколько потребуется... Мужики тебя любят и слушаются, а особенно теперь, да ещё если ты заговоришь об этом в церкви... Мы с ребятишками потом миру отслужим.