Элена Ферранте - История о пропавшем ребенке [litres]

Он нехотя сообщил, что вернется в Неаполь на выходные, и я пригласила его в воскресенье на обед. Я подчеркнула, чтобы он не вздумал болтать со мной или шутить с Деде и Эльзой. Весь этот день он обязан посвятить Имме. «И учти: такие визиты должны войти у тебя в привычку. В идеале тебе следовало бы навещать ее раз в неделю, но таких подвигов я от тебя не жду! Но раз в месяц изволь являться как миленький!» Он сказал, что будет приезжать каждую неделю. Он клялся мне в этом и, я не сомневаюсь, в тот момент сам в это искренне верил.

Я не помню, в какой день состоялся этот разговор, зато никогда не забуду то воскресенье, когда в десять утра элегантно одетый Нино подкатил к нашему дому на новеньком сверкающем автомобиле. Это было 16 сентября 1984 года. Нам с Лилой недавно стукнуло по сорок. Тине и Имме вскоре должно было исполниться по четыре года.

Накануне я предупредила Лилу, что Нино приедет ко мне на обед. «Я его заставила. Хочу, чтобы он весь день провел с Иммой». Я надеялась, что хотя бы в этот день она не станет отправлять ко мне Тину, но она меня не поняла или сделала вид, что не поняла. Зато она предложила: «Я попрошу маму приготовить что-нибудь вкусненькое. Пообедаем у меня, тут места больше». Я очень удивилась. Она же ненавидит Нино, с чего вдруг такая любезность? «Нет, обед я приготовлю сама, – отказалась я. – Это день Иммы, и мы не будем отвлекаться ни на что другое». Но назавтра ровно в девять утра Тина, как обычно, поднялась со своими игрушками по лестнице и постучала в мою дверь. Она была само очарование: черные косички, сияющие живые глазки. Я впустила ее и тут же отругала Имму: она все еще разгуливала в пижаме, заспанная, и, даже не позавтракав, собралась идти играть с Тиной. Она меня не слушалась, корчила рожицы, смеялась с подружкой. Я рассердилась, закрыла ошарашенную Тину в комнате и велела ей пока поиграть одной, а Имму отправила умываться. Она брыкалась и кричала, что никуда не пойдет. «Давай скорее одеваться, скоро папа приедет». Я обещала ей папу уже несколько дней, но сейчас она взбунтовалась. Впрочем, я сама нервничала. «Не хочу я папу!» – вопила Имма и вырывалась у меня из рук, как будто папа – это противная микстура. Нино она, разумеется, не помнила, то есть протестовала не против этого конкретного человека. «Может, зря я его позвала?» – подумала я. Если она говорила, что не хочет папу, это означало, что ей не нужен в этой роли никакой новый человек. Она хотела Энцо или Пьетро, чтобы быть не хуже Тины и сестер.

Я вспомнила о Тине: она не скандалила, даже не выглядывала из комнаты. Мне стало совестно: девочка была ни в чем не виновата, а за все потрясения того утра досталось ей. Я ласково окликнула ее, она прибежала радостная, устроилась на табурете в углу ванной и стала объяснять мне, как заплести Имме такие же косички, как у нее. Моя дочка тоже повеселела и спокойно дала мне себя нарядить. Потом они побежали играть, а я отправилась будить Деде и Эльзу.

Эльза тут же вскочила и быстро собралась: она была счастлива, что снова увидит Нино. А Деде надолго закрылась в ванной и вышла, только когда я на нее наорала. Она никак не могла смириться с происходившими с ней изменениями. «Я просто уродина», – со слезами на глазах сказала она, заперлась у себя в комнате, крикнув, что никого не желает видеть.

Я в спешке занялась собой. На Нино мне было плевать, но не хотелось, чтобы он нашел меня неухоженной и постаревшей. К тому же я боялась, что придет Лила, а я прекрасно знала, как она умеет кружить головы мужчинам.

Нино был исключительно пунктуален: ровно в назначенный час он, нагруженный подарками, уже поднимался по лестнице. Эльза выбежала встречать его на лестничную площадку; за ней выскочила Тина, Имма боязливо шла сзади. Правый глаз у нее дергался. «Вот и папа!» – сказала я ей, но она в ответ растерянно мотала головой.

Нино с самого начала повел себя как надо. Еще на лестнице он начал напевать: «Где, где моя маленькая Имма? Зацелую-зацелую-зацелую!» Он сказал Эльзе: «Привет», мимоходом потрепал за косичку Тину и сразу бросился к дочери: обнял ее, расцеловал, сказал, что в жизни не видел таких красивых, как у нее, волос, похвалил ее платьице, туфельки и все остальное. Со мной он даже не поздоровался, сразу уселся на пол гостиной, взял Имму на колени и только тогда перекинулся парой слов с Эльзой и тепло поприветствовал Деде ( «Боже, какая ты стала красавица!» ); та смущенно улыбнулась.

Тина была в недоумении. Обычно гости замечали ее первой, и все внимание доставалось ей, а Нино обошел ее даже при раздаче подарков. Она заговаривала с ним, пыталась забраться к нему на колени, рядом с Иммой, но он ей не позволил, и она села рядом, положив голову ему на плечо. Но и это не помогло. Нино вручил Деде и Эльзе по книжке и снова занялся дочкой. Сколько всего он ей накупил! Ждал, пока она распакует один подарок, и тут же выдавал следующий. Имма была вне себя от радости и изумления. Она смотрела на него как на волшебника, который творит чудеса для нее одной. Тина потянулась посмотреть ее подарки, но Имма закричала: «Не трогай, это мое!» Тина отодвинулась. У нее предательски задрожала нижняя губа. Тогда я взяла ее за руку и сказала: «Пойдем со мной». Нино наконец понял, что переусердствовал, полез в карман, достал дорогущую ручку и протянул ей: «А это тебе!» Я снова усадила девочку на пол, она взяла ручку и прошептала: «Спасибо». Нино, кажется, только сейчас увидел ее по-настоящему.