Владимир Бешлягэ: Игнат и Анна

– Здрастя, Рита Семеновна! – говорит он, подходя как-то бочком и глядя мимо нее, словно стесняясь своей же приветливости.

– А, дядюшка Иосуб! – удивляется симпатичная докторша.

«Ага, не глядит на меня, – примечает Иосуб, – глаза прячет. Чует, стало быть, кошка, чье мясо слопала!» И смотрит туда же, вдоль шоссе, куда нетерпеливо поглядывает женщина.

– В город наладились?

– Наладилась бы… – усмехается Рита Семеновна, круто повернувшись к Иосубу и в упор уставившись, как ему кажется, на его сапоги. – Целый час жду, ни одна собака не останавливается. А вы что, гостите в здешних палестинах?

– Я-то? – покашливает в кулак Иосуб, прикидывая, с какой бы стороны к ней ловчее подъехать. – Я, Рита Семеновна, не могу больше жить в этом селе. Вышел из дому – пошел по дороге куда глаза глядят… Шестьдесят лет прожил здесь, попотел, потрудился, вдоль и поперек истоптал эти холмы и долины, а в конце-то концов, эх, на чью грудь седую голову приклоню?…

Иосуб чувствует, как его прошибает непрошеная слеза. Он шмыгает носом, он всхлипывает, он поднимает руки и прикрывает глаза.

– То есть как это, дедушка? – хмурится молодая докторша. – Зачем вы это мне говорите? Может, вы больны, вам плохо?

И то сказать, думает Иосуб, может, даже и болен. Раз она говорит – все-таки докторша, ей виднее… Уставившись ей в лицо круглыми немигающими гляделками вещего филина под кустистыми седыми бровями, он надвигается на нее: ты! ты обворожила моего сына! Докторша среднего роста, он возвышается над ней, как гора.

Ей становится не по себе. На ум невольно приходят клинические примеры из учебников медицины – в жизни ничего не читала страшней! – господи, что с этим стариком? Неужели взбесился? Она нервно озирается – не спасет ли кто? – но вокруг ни души. Лицо ее покрывается смертельной бледностью. Ага, выходит, правда, решает Иосуб, отрывает от нее взгляд, словно намереваясь уйти, но вдруг резко поворачивается, склоняется и, грубо схватив ее руку обеими руками, раз… два… три… четыре раза целует.

– Благодарю! От души благодарствую, Рита Семеновна!

– Но… за что, дядюшка Иосуб? Что с вами? У вас жар?

– Да, да, я смертельно болен! Но это пустяки! Благодарю за Игната, сына моего единоутробного. Вы ему помогли, поддержали и вот теперь с ним в самую точку попали, потому что он… как спутался с этой сельсоветовской Анной, не знал светлой минуточки… а теперь ее нет, и он живет с нами, согласитесь, по-царски. Спасибо, что вы надоумили Анну свернуть с его большака!

– Как это я надоумила? Она сама ушла. Я только сказала, что хорошо бы ей полечиться несколько месяцев. Хоть попробовать… – И порекомендовала знающего специалиста.

– Вот именно! – дурея от радости, восклицает Иосуб и мысленно поздравляет себя с первой победой: «Вот ты и попалась! Сама признаешь, что соперницу убрала. Посмотрим, что там еще у тебя за душой». – Вот именно, говорю, да, еще раз спасибо, что вы ей подсказали подобру-поздорову… – он приникает к самому уху докторши и лихорадочно шепчет, как бы великую тайну ей сообщая: – Я уж давно его подговаривал, чтобы он оставил ее. Они не пара друг другу!

Рита Семеновна в замешательстве – что мог разузнать старичище? Еще хорошо, если пьян…

– Вы с ума сошли, дядюшка Иосуб! – она поднимает сумочку, словно загораживаясь от него. – Они жить друг без друга не могут, они любят!

– Говоришь, любят? – с сомнением качает головой Иосуб Чунту. – Сказала б лучше, любили до недавнего времени. А теперь баста, сгорела дотла их любовь. Посмотри на Игната, на себя не похож, на глазах чахнет… Сказать ли тебе? Хе-хе-хе! – лукаво улыбается старик из-под усов. – Думаешь, я не знаю про ваш уговор с Анной? И еще дурочку валяешь передо мной, стариком! Меня на мякине не подкуешь, нет… – он укоризненно машет заскорузлым согнутым пальцем перед носом молодой докторши, отечески заглядывая ей в очи, отчего она, как маков цвет, заливается краской.

– Вы все с намеками, дядюшка Иосуб. Оставим лучше этот разговор. Я действительно люблю Игната и…

– Во! Вот именно! – встревает Иосуб. – Этого я и ждал от тебя!

– Да постойте же! – чуть не плачет Рита Семеновна. – Я не кончила!..

– И не надо, и никогда не кончай! И так все ясно.

– Я люблю Игната и Анну – обоих! – почти кричит Рита Семеновна. – Их дом, их семью…

– Хе-хе-хе, – раскашлялся Иосуб, снова грозя ей пальцем. – Я тебя уже давно раскусил, еще когда ты поселилась у Иоаны, а у Игната дневала и ночевала…

– Ну и что? Я же ни с кем больше не знаюсь в вашем селе.