Ричард Бротиган: Следствие сомбреро

– Нет, – сказал сенатор. – У нас есть кое-какие гипотезы, но пока ничего конкретного. Мы над этим работаем.

Разумеется, никаких гипотез у сенатора не было.

В вашингтонском аэропорту ждал самолет, который отвезет сенатора непосредственно на место событий. Сенатор ни в коей мере не догадывался, что за поебень творится. Знал только, что губернатор мертв, сотни полицейских и национальных гвардейцев убиты, а целый город спятил ни с того ни с сего.

– Спасибо за войска, господин президент.

– Если что – обращайтесь.

Даже после того как на театр военных действий прибыли десантники, и войска специального назначения, и рейнджеры, и подразделения регулярной армии, город держался трое суток кровавой бани.

Во время одного затишья радиосеть включила трансляцию из Белого дома: президент умолял город сдаться.

Инженерные войска окружили городок репродукторами, которые несли послание президента к горожанам.

Боевые самолеты Соединенных Штатов, прежде бомбившие и атаковавшие городок, разбрасывали тысячи напечатанных в спешке листовок, суливших защиту всем, кто сдастся, и выражавших готовность выслушать любые жалобы народа.

До сих пор жители города контактировали с окружающим миром лишь посредством орудийного огня.

У них отсутствовали декларации или ультиматумы.

У них не было великой цели.

Кровь – вот чего они жаждали.

Кровь и получили.

Нанеся тяжелые потери трем различным группам нападавших, горожане и сами несли потерь немало. Особенно когда начались артобстрелы и бомбежки, но горожане были очень храбры и дальше сражались с теперь превосходившими их силами противника.

Эти горожане обладали подлинным мужеством.

Их мэр в народе прямо-таки прослыл героем. Он взял на себя военное командование и гениально ими руководил в отважной, однако обреченной, битве.

Теперь мэр лишь время от времени повторял номер своего авто и ни разу о нем не вспомнил, отдавая приказы. Примерно раз или два в час мэр повторял номер своего авто.

Люди из нежности придумали ему прозвище.

Называли его Генерал Номерной Знак Доблести.

– Все мы американцы, – вот как началась президентская трансляция. – Все мы отважные люди и преданы Америке. Наш долг – остановить пролитие американской крови, ибо мы не можем ее проливать – она слишком ценна. Ее священную силу должно использовать на благо всех американцев и во славу этой гордой земли.

И т. д.

Мировая пресса развлеклась за счет Америки по полной программе.

Заголовок в «Правде» гласил: «ФРОНТИР: НЕДОПОНИМАНИЕ».

«Синьхуа» (официальное китайское новостное агентство) назвало события «прискорбными, но американскими».

Заголовок в «Дер Шпигель» возвестил «АМЕРИКАНСКУЮ ТРАГЕДИЮ».

«Лондон Таймс» сообщила: «ЯНКИ ОПЯТЬ ЗА СВОЕ».

«Ле Монд» выдвинула теорию: быть может, это новый американский спорт, вроде футбола.

– Сложите оружие, – сказал президент ближе к концу трансляции. Он завершил трансляцию словами: – Давайте обнимем друг друга. Американец обнимет американца на глазах у всемогущего и всепрощающего Господа.

Горожане откликнулись сокрушительным орудийным огнем в любом направлении, где подозревали наличие репродуктора.

Листовками о сдаче, которые на бреющем полете тысячами разбрасывали самолеты, горожане подтирали жопы.

А что же сомбреро?

Оно с легкостью приспособилось к военному положению и дальше лежало посреди улицы, не замеченное обитателями городка и чудесным образом огражденное от военных операций, которые разворачивались вокруг.

Миллионы пуль, и осколки шрапнели, и ракеты, и бомбы деловито крушили, убивали и уничтожали все в пределах видимости, однако шляпа не получила ни единой царапины.

Лежала себе нетронутая.

Температура держалась на нуле.

У шляпы был такой вид, словно у нее сиеста.

Поистине – сомбреро на любой сезон.

Солдаты восхищались смелостью Нормана Мейлера, который вел военный репортаж о мятеже. Снова и снова он подставлялся под невероятной плотности орудийный огонь горожан.

Он был с танковым подразделением, пытавшимся прорваться в город, но понесшим чудовищные потери из-за противотанковых ракет, которые имелись у спятивших горожан.

Через несколько секунд после начала атаки девять танков вышли из строя, некоторые горели, а остальные просто замерли, разорванные ракетой, погрузившись в вечный покой танковой смерти.