Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

— Бес, с чего бы они начали познавать мой язык?

— Чего спрашивать! Разумеется, с мата.

— Представляю картину: вначале мы бы научили их ругаться матом, но как быть с немецким матом? Вроде тот немецкий язык, что нам преподавали в школе после войны, начинался не с "инвективной" лексики, этих "задворков" языка, а с немецких народных песенок.

— Был бы у них по началу и акцент. Иностранец, говорящий на русском без акцента — уже не иностранец. Русский язык, используемый иностранцем с акцентом — это не русский язык, это что-то другое. Будучи народом аккуратным, последовательным и упорным, враги, спустя совсем малое время, стали бы изъясняться с тобой чистым твоим языком. Возможно, что чище, чем тот, на котором ты говоришь сейчас.

— Как тебе кажется, а мат они бы исключили, обучаясь русскому языку?

— Они бы исключили "ненормативную русскую лексику" из программы. Но только вначале. Но оглянувшись по сторонам и пообщавшись с покорёнными жителями, они через совсем малое время опомнились и без промедления исправили ошибку и перетрясли немецкий язык в поисках не менее звучной теперь уже немецкой "ненормативной" лексики, дабы обогатить и дополнить ею русскую. Но работу по обогащению языка сопровождали бы всего двумя вашими словами: "Знай наших"! Это был бы второй пункт, по которому они потерпели окончательный "капут"! Если не в сорок пятом, так в пятидесятом их бы не стало, если бы они вздумали задержаться у вас до того времени! Почему сегодня "восточные немцы" живут иначе, чем их западные братья? Потому, что за годы оккупации их развратила ваша "ненормативная" лексика! — сделал вывод бес.

В отечественной литературе до переворотного времени встречается звание "обрусевший немец". Или упоминался швед с датчанином, но так же "обрусевшие". Никакие иные нации, начинавшие "русеть", в старой литературе не упоминаются. Информация о том, как часто и глубоко русские поддавались "онемечиванию" — не попадалась на глаза. Если случалось такое с русскими, то, как часто, где и в каком количестве они становились "иностранцами"? Хотя бы "англизировались"? И как глубоко такое несчастье с ними случалось?

Не малый интерес представляет и такой вопрос: сегодняшний мой язык способен кого-либо из зарубежных граждан "обрусить"? Не потерял ли он силу? Если я буду и дальше "прикалываться" от иноземных слов, то в следующее нашествие врагов на мою землю язык не сможет защитить меня. Сегодня он на глазах слабеет от "приколов" и "рейтингов", но ещё ни один "рейтинг" не оказывал на врагов существенного влияния. В прежнее время мат помогал при хождении в атаку на врагов, но "рейтинг" — нет.

Уважаю тех иностранцев, которые знают мой язык, и чем хуже они с ним управляются, тем большее уважение к ним испытываю! В такие моменты горжусь тем, что свой язык я знаю лучше, чем любой иностранец! Часто знание чужого языка бывает необходимым, спасительным. Расскажу о случае, когда знание чужого языка спасло жизнь пятерым, или более того, юным гражданам "страны советов". Короткий эпизод, подарил товарищ по работе:

— Мать в войну девчонкой была. Перед тем, как немцам в деревню войти, в самый неопределённый военный момент, когда "наши" ушли, а враги вот-вот собирались занять освободившееся место, дед сгрёб ребятню в охапку, да и в погреб! Куда ещё? Во все времена лихолетья мы прятались в погребах. Сидят и трясутся от страха и холода. Погреб — он и есть погреб, и отчего тряслись больше, то ли от холода, то ли от страха — кто знает? Пожалуй, всё вместе было. Одним словом — "погребение". Но никто не плачет. Ждут. А чего ждут — не знают.

Наконец всё затихло, и вот они, оккупанты! Проходили двое захватчиков мимо погреба и начальник в чине ефрейтора, говорит рядовому:

— Карл, брось-ка для профилактики гранату! — и указал подчинённому на фортификационное сооружение в русских сёлах с названием "погреб". За каким дьяволом нужно было швырять гранату в простой крестьянский погреб — об этом нужно расспросить оставшихся в живых бывших солдат Вермахта.

А тогда подчиненный, было, приготовился выполнить указание старшего по званию, как вдруг из погреба на чистейшем немецком языке с австрийским уклоном донеслась просьба не делать этого! Враги очень удивились, затем последовала команда отменить бросок гранаты, а субъекту, высказавшему просьбу на немецком языке с австрийским уклоном, было предложено с поднятыми руками выйти из укрытия на свет белый. Дед незамедлительно выполнил приказ и за ним выползла и детвора. Был задан вопрос: