Александр Торин - Ангел-Хранитель

Хуже всего во всей этой истории было то, что ни я, ни тем более Лева, не знали, куда именно мы едем.

— Сюда, сюда, я узнал, здесь на углу был «Мак-Дональдс» — просветленно кричал Лева, и я судорожно сворачивал в очередной переулок. — Нет, куда же ты повернул, надо было налево. — Федюшкин проявлял недовольство.

Часа через два кружения по городу, вся эта история окончательно перестала мне нравиться. Вырулив на очередную улицу, опознанную Федюшкиным, мы застряли основательно и надолго, зажатые между двумя огромными грузовиками, испещренными китайскими иероглифами. От переднего грузовика в воздухе распространялся аромат сгнившей рыбы, смешивающийся с едкими выхлопными газами.

— Я больше не могу, Лева, все! У меня в конце концов своя жизнь, дела, семья! Ты хотя бы адрес представительства знаешь?

— Там слева такой серый дом, с балконами, — вдохновенно пролепетал Лева. И туристические автобусы такие красные стояли.

— Ууу! — Улица расплылась перед моим взором. — Не могу больше, извини! Уезжаем. Ты свой домашний адрес помнишь?

— Я туда всегда пешком ходил, — смутился Лева. Разве их названия упомнишь? Улицу помню. Толи Коннор, толи Кондор. Нет, вспомнил, кажется Киндер.

— Все! — Кровь ударила мне в голову. — Лева, все кончено! Вылезай из машины, пусть это жестоко, но вылезай и ходи пешком. Ты не пропадешь. Человек, который не помнит своего домашнего адреса, не может пропасть. А я уж как-нибудь к вечеру отсюда выберусь.

— Я никуда не пойду, — Левушкин побледнел и вцепился пальцами в обивку сиденья. — Как тебе не стыдно. Мы же знаем друг друга с самого детства, встретились в чужой стране…

— Ну не пойдешь, ладно тебе, я пошутил. — Мне стало стыдно за свое поведение. — Нервы сдали.

— Конечно не пойду, — Федюшкин неожиданно стал агрессивен. — Сам уходи, раз ты так… Не по-человечески, не по-дружески.

— Ну что же, прекрасно… — Я почувствовал, что если не передохну от своего попутчика хотя бы пару минут, в мозгу моем произойдут необратимые изменения. — Прекрасно, тогда пойду я. И, знаешь что, забирай машину, она мне больше не нужна. — Я взмахнул рукой, и, как мне показалось, грациозным движением выпорхнул из золотистого автомобиля, изящно захлопнув дверцу.

На самом деле, в глубине души, я лелеял надежду, что в давно примеченном мной телефоне-автомате найдется телефонный справочник со всеми необходимыми адресами и номерами… Но судьба распорядилась по-иному…

Стоило мне дойти до тротуара… Лучше не смотреть. Не слышать скрежета металла, звона разбитого стекла и истерического, поросячьего визга Федюшкина, которого в искореженной кабине моего почти нового золотистого Фордика подминал под себя зловонный китайский грузовик, почему-то подавший назад…

Федюшкин отделался сломанной ногой и порезами, он теперь лежал в отдельной палате в знаменитом университетском госпитале. В целом все обошлось: страховка оплатила почти всю стоимость машины, а водителя китайского грузовика, давшего задний ход, засудили. Говорят, он тем утром злоупотребил своей обычной дозой нюхательного порошка.

Когда я вошел в палату, Лева лежал в гипсе и смотрел висящий под потолком телевизор. На экране золотистыми брызгами взрывался какой-то спящий вот уже лет пятьсот вулкан.

— Саша, — прохрипел он, попытавшись улыбнуться.

— Я на секунду, — я положил букет роз на кровать.

— Ты извини, что я тогда на тебя обиделся, я не должен был — Лева застенчиво улыбнулся.

— Да нет, это ты меня извини, я погорячился.

— Как все-таки хорошо иметь друзей! — Лева мечтательно улыбнулся. — Здесь, оказывается, столько интересных мест! Знаешь что, обещай мне и маме, что когда я выпишусь отсюда, мы поедем в вулканический парк…

Леву вот-вот выпишут из больницы. А это значит, что в Калифорнии вскоре произойдет извержение давно потухшего вулкана. Но меня здесь уже не будет, я твердо решил уехать в Австралию, тем более, что у моей фирмы там расположен большой филиал. Только умоляю, не рассказывайте об этом Леве Федюшкину. А если даже и проговоритесь — неважно, я на самом деле уезжаю не в Австралию, и работать буду в совершенно другой компании.

До скорого!