Постояв ещё несколько минут, я вышел из комнаты. Ничего не изменилось, длиннющий коридор с десятками пугающих дверей, успокаивающий свет и тишина. Я повернул на право, и зашагал вдоль линии огней.
***
Мы долго не могли заснуть, лежали и разговаривали о чём то. Простой, непринужденный разговор о жизни. По очереди, не перебивая друг друга и не торопясь. Глаза начали смыкаться. Сознание все больше и больше проваливалось в сон. Она что-то спросила, я что-то ответил. Помнить хотя бы вопрос, может, вспомнил бы ответ. Но спустя какое-то время, она встала и ушла.
Сон, взялся за её руку и последовал за ней. А я остался один на один со своей памятью. Словно играя с ней в шахматы, шаг за шагом, я пытался выиграть и восстановить утраченный обрывок. Но безуспешно. Из-за чрезмерного обдумывания и осмысливания, я не заметил, как погрузился в сон.
И мы об этом никогда не говорили.
***
Развилка. Два коридора, уходили влево, и вправо. Два пути. И какой выбрать? Всем нам, на протяжении бытия, свойственно выбирать свой путь. Я не думаю, что выбрав тот или иной коридор, я получу одинаковый результат. Сколько сейчас время? Часы не ношу. Может из-за стресса, может из-за чего ещё, но мне в голову не приходило проверить карманы. Без особого удивления, ничего в них не обнаружил. Нет ни телефона, ни бумажника, ни любимой зажигалки. На джинсах, в маленьком карманчике, где обычно она лежала, покоился маленький ключик. И повертев его в руке, сунул обратно в карман. Я посмотрел налево, затем повернул голову на право. Два абсолютно одинаковых коридора, так же расположены двери, и такие же серые стены. Можно поиграть в «десять отличий», на самом сложном уровне. Приглядевшись, я усмотрел два иероглифа, на стене. Один смотрел влево, другой вправо. Странно, у меня такое ощущение, что где-то я их уже видел. Только вот где? Пошарив в своей памяти минуты три, я вытащил от туда картинку. Естественно! Точно такой же иероглиф, висит у Антуа дома, в «комнате желании». Ни капли не сомневаясь, я сделал шаг в правый коридор.
Для чего всё это? Почему я здесь, в этом мрачном, сыром месте, а не рядом с ней? Как так получилось, что наши две параллельные прямые, разошлись в стороны? Вопросы непонимания, так и вертятся в голове. Где я оступился? Может я был слишком навязчив? Голова не могла успокоится, и забивалась всё большим количеством вопросов. Только вот отвечать, она походу не собиралась. Только вопросы, без какого либо желания на объяснение. Она не может перестать думать о ней. И как только я пытаюсь, переключится на что ни - будь другое, она блокирует всё, и переключается на неё. Словно сломанный автопилот, постоянно переключающий управление на себя.
Пройдя весь коридор, я упёрся в дверь, из-под которой, взад и вперёд мелькали тени.
Я чувствую, словно держу её над пропастью за тоненькую нить, и она вот-вот порвется. И буду смотреть в небесного цвета, отдаляющиеся от меня глаза. Их невозможно забыть. Но нитка не рвётся, а так и остаётся тонкой связью между нами. Время от времени я подтягиваю её к себе, пусть даже на никчемные миллиметры, но я верю, что когда-нибудь подтяну достаточно, чтобы ухватить её за руку.
Среди всего этого скопления, хаотично движущихся людей, кто-то один не двигался. На противоположной стороне, на бетонной, холодной скамье, прикрученной цепями к стене, как в тюремной камере, с отсутствием всякого внимания ко мне, кто-то сидел. Просто сидел, и наблюдал за всеми. От одного только взгляда на эту скамью, меня стало познабливать.
Маневрируя между этими «зомби», смотрящими только вперёд, ни влево, не вправо, только перед собой, я устремился к этому человеку. Глаза у всех, такие пустые, что можно заглянуть в их мозг, и узнать о них все что нужно. Это что, моя конечная остановка?
Чем ближе я подходил, тем отчетливей я его видел. На вид ему лет сорок - сорок пять, синий комбинезон, как у работников газовой службы, синяя рубашка, застёгнутая до самой последней пуговицы и белоснежные кроссовки. Одного только взгляда на них из далека, было достаточно, чтобы на секунду прищурится. После стольких часов полумрака, такая белизна. Подойдя к скамейке, он будто включился, и молниеносно переключил свой взгляд на меня.
- Как дела? – Быстро, словно скороговоркой спросил он.
- Смотря, про какие дела ты спрашиваешь! – Отстрочил ему в ответ я (в умении щебетать скороговорки, у меня не было равных).
- Твой сарказм не очень уместен. – Рассердился он, но скорость говора не понизил. – Сядь. Я последовал тому, что он сказал, и опустился на бетон. Вот черт! Да он ещё холоднее, чем я думал! Задница так и пристала, будто прихватилась намертво.
Читать дальше