Глеб Шульпяков: Общество любителей Агаты Кристи. Живой дневник

Речь о другом. О том, что исключительным, истинным коньякам тоже нужно менять образ. И в данном случае пример гигантов хорош как руководство к действию.

Слишком много лет коньяк рассчитывал на магию слов «французский», «контролируемое наименование по происхождению», «роскошь», «аристократия» и «Старый Свет». Слишком вычурны и старомодны их бутылки и графины. А между тем настоящий коньяк – его цвет, искристость и густота – говорит сам за себя. И не нужно развешивать стеклянные фижмы, чтобы украсить это высказывание. Бутылки лучшего дизайна – а они есть в домах «Шабасс», «Бовэн», «Хайн», «Луи Руайе» – лаконичны и функциональны, как фляжка.

В зарослях ивы приткнулась плоскодонка – уж не знаю чья. Я, балансируя, сел на корму. Отсюда Шаранта виделась в лучшем виде. Широкая и какая-то выпуклая, дымная, она закручивалась под ивами и уносила отражения в сторону заката.

Стоял вечер первого мая. В этот день в Дублине в состав объединенной Европы принимались новые страны. И нобелевский лауреат Шеймас Хини читал оду на великое событие в жизни Старого Света. В оде фигурировал источник с водой жизни, святые холмы и много другой бутафории. Но сам факт – поэт читает оду перед лицом царей Европы – как-то грел сердце.

Значит, все неплохо в лучшем из миров: так, опять же, мне тогда казалось.

Я машинально подергал веревку, и, к моему удивлению, она подалась. Лодку крутануло, подхватило. Она отошла от берега на пару метров, на мгновение замерла.

Как будто не верила, что ее отпустили.

И уж потом тронулась в путь.

Веревка с колышком тащились следом.

Так мы и плыли. Я в чужой лодке, колышек по волнам – мимо домов с красной черепицей. В воздухе пахло дымом и сеном. На сходнях старуха набирала воду и смотрела из-под руки. Одно время мчались на мопедах подростки и что-то кричали.

Но что?

Потом они отстали.

Я выпрыгнул из лодки, когда она проходила под мостом в метре от волнореза. Это случилось уже в Коньяке, ближе к вечеру. Когда совсем стемнело.

Она поплыла дальше, эта плоскодонка. И я долго смотрел ей вслед.

Как она кружилась на воде Шаранты – уверенно, размеренно, красиво.

И уплывала все дальше на запад.

По реке, которая впадает в Бискайский залив, который открывается в океан, который омывает мир – круглый и большой, как коньячная бочка.

Этот очерк сложился на основе дневника, который я вел во время моего путешествия по Камбодже на своем сайте www.shulpyakov.ru. Отсюда и его ежедневная структура, и настоящее время.

«Ромео, люблю тебя! Вернись! Джульетта».

«Эрманно, прости меня, я люблю тебя!»

«Лб. тб., от Лючии».

«Джузеппе+Катарина навсегда!!!»