Филипп Джиан: Трения

— А что же тогда? На солнце перегрелась?

— Нет, не на солнце. При чем здесь солнце?

Я потер ей спину.

— Ну‑ну, будь умницей, — сказал я. — Ну же.

Я отвел ее в ванную, а сам устроился в гостиной с газетой. Я прочел, что наводнения вскоре сменятся засухой, поэтому нас просят не мыть машины. Вдруг Кароль взвизгнула и вылетела из ванной.

— Там крыса, — выпалила она.

— Странное дело, — сказал я.

— Пойди сам посмотри. За стиральной машиной.

Мы пошли в сарай за лопатой.

— У нее красные глаза, — заметил я. — На этот раз действительно огромная.

— Говорят, их сейчас много. В домах так и кишат. И фиг их убьешь.

— Знаю. Живучие твари. Наверняка они на лето перебираются сюда из города. Вслед за нами.

— Какой ужас! Что ты такое говоришь?

Я был в этом уверен. Никаких сомнений.

Я нашел лопату и совок. Кароль воспользовалась темнотой сарая и всплакнула втихомолку. Она приникла к моей спине, и мы стояли так некоторое время. Потом она всхлипнула.

— Все. Теперь все прошло, — сказала она.

Я вдруг улыбнулся в темноте и чуть было не сказал ей, что, к сожалению, ничто не проходит окончательно. Но вовремя сдержался.

— Мужайся, старушка, — сказал я, потрепав ее по плечу. — Мужайся, черт подери.

И, подобно зловещим могильщикам в сгущающихся сумерках, держа на плече орудия убийства, мы вернулись в дом.

Ришар и отец Дмитрия сидели теперь на веранде в вертящихся креслах.

Мы обсудили с ними, как нам лучше справиться с крысой. Отец Дмитрия вставил между прочим, что не потерпит нравоучений от собственного сына, тем более что Эвелин, потаскуха, тоже делала что хотела.

— Он скоро вернется, — заверил я. — Тут вокруг только лес, на много километров.

Лили стояла в глубине сада, ближе к лесу, и вглядывалась в темноту.

— А я когда‑то смотрел на вас как на бога, — сказал я ему. — И мечтал быть на вас похожим.

Он поднял на меня глаза и широко улыбнулся:

— Что случилось, companero? [1] Приятель (исп.). Мы перешли на «вы»?

Кароль потянула меня за рукав.

— Я не хотел, чтобы этот козел вошел в нашу семью, — проговорил я на ухо Кароль, когда мы оказались в гостиной. — Не хотел. Ни за что не хотел.

Ришар обернул себе руку полотенцем.

— Не валяй дурака, — крикнула ему Кароль.

За окном серебристая гладь озера упиралась в черную стену елей, поднимавшихся до неба.

Крыса пряталась за стиральной машиной. Я подвигал машину, и крыса перебежала за сушилку. Юркнуть было некуда. Она шныряла из угла в угол, и я вдруг почувствовал, как на меня навалилась усталость.

— Ну все. Хватит, — сказал я.

Я уступил место другим. Мы с Кароль отдали им совок и лопату, только я не думал, что им повезет больше, чем мне.

— Не могу, все, — выдохнула Кароль. — Возвращаюсь домой и буду ждать тебя там. Не приедешь — тем хуже.

Я ничего не ответил.

Когда я провожал ее до машины, ко мне подошла Лили. Она собиралась идти в лес искать Дмитрия.

Я посмотрел на Кароль, затем на дочь.

Было слышно, как в ванной по кафелю двигают машину. Кто‑то приглушенно ругался. Нелегко изгонять демонов.

Какое‑то время спустя я нашел в саду мать. Она сидела одна в полотняном кресле, с сигаретой в руке. Я затушил ее сигарету и положил голову ей на колени.

Приятель (исп.).