Линор Горалик: Агата плывет

Агата и маленькое чудище валятся на постель из потерянного свитера и потерянного одеяльца и некоторое время отдыхают, каждый из них пытается убрать лезущие в глаза волосы со своего лба. Большое чудище смотрит на них в пролом и протягивает к ним лапы, Агате больше всего на свете хочется выбраться из этой проклятой норы наружу, но план еще не закончен, есть пункт четыре, время идет. Агате надо торопиться. Агата смотрит на маленькое чудище, на то, как оно сидит и таращится туда, вверх, на слабый-слабый свет ночника, еле достигающий пролома.

— Найди еще заколку, — велит Агата большому чудищу. Большое чудище смущается. — Не притворяйся, ворюшка, — говорит Агата, — всё ты знаешь, ворюшка, где что лежит.

Агата слышит, как большое чудище шуршит и звякает всякими штуками на ее маленьком столике перед зеркалом. Пыхтя, оно ложится на ковер и просовывает в разлом лапу, на темно-синей круглой ладони лежит заколка, Агата берет эту заколку и убирает маленькому чудищу космы со лба.

— Лего зачем воровал? — строго спрашивает Агата. — Совести у тебя нет.

Агата сгребает вокруг себя все старые вещи, которые может найти, и начинает загораживать ими ту часть норы, которая ведет под кровать к Андрюше. В дело идут и полотенца, и плюшевый заяц, и даже старый чайник, который считался украденным с дачи. Когда Агата заканчивает, выясняется, сто большое чудище спустилось из разлома вниз, в нору. Большое и маленькое чудище смотрят на Агату, а Агата — на них.

— Туда не ходить, понятно? — строго говорит Агата и показывает на баррикаду из старых вещей. — Не ходить туда, ясно?

Агат кажется, что чудищам вполне себе ясно и понятно. Она не знает, который час, потому что телефон сел, но понимает, что мама с папой и Андрюшей вот-вот будут дома. В еле ощутимом свете ночника Агата нащупывает висящий конец скакалки. Ей нао вылезти и успать привести себя в порядок, сделать вид, что она спала все это время, как человек. И тут у нее за спиной маленькое чудище говорит:

— …нннооо. Темнноооо. Темноооо.

— Ох ты ж господи, — говорит Агата в отчаянии. — Ну что я могу сделать? Ну правда?

Тогда большое чудище показывает лапой наверх, туда, где колеблется еле видимый свет ночника, туда, где, знает Агата, идут по стенам в волшебную страну вырезанные папой из восковой бумаги волшебные слоны.

— Фигушки, — возмущенно говорит Агата и собирается лезть наверх. И тут маленькое чудище опять говорит:

— Темноооо.

Беда в том, что Агата очень умная девочка. У Агата, конечно, есть идея, — что она может сделать, — но это ужасно, ужасно неприятная идея. Она очень Агате не нравится. Кое-как, цепляясь за скакалку и царапая ладошки о края разлома, Агата выбирается наверх. Несколько секунд она отдыхает, прижавшись к ковру щекой. Пол не дрожит — впервые за очень, очень долгое время.

— Короче, — говорит Агата, — до свиданья, — и собирается вылезать из-под кровати. И тут пол опять начинает мелко мелко дрожать. Со стоном Агата смотрит вниз, в разлом. Чудища мелко дрожат от страха, смотрят на нее жалобно серыми человеческими глазами.

— Вот же свалились на меня, — с тоской говорит Агата. — Ну откуда вы на меня свалились?

Агата вытягивает руку и нащупывает воткнутый в провод для подзарядки телефона, воткнутый в розетку у изголовья ее кровати. Она вставляет кабель в телефон, и через секунду телефон издает длинное «бииип»: теперь его можно включать. Агата включает в телефон, потом включает в телефоне фонарик. Медленно и осторожно Агата спускает висящий на проводе телефон со включенным фонариком вниз, в разлом, поводит кабелем вправо-влево: телефон держится крепко, не падает. Получается маленькая голубоватая лампочка, от которой все синее, что есть в норе, становится еще синее: и одеяльце, и сложенные кучей старые вещи, закрывающие проход под андрюшину комнату, и стены норы, и сами чудища, большое и маленькое, косматые, неуклюжие, с одинаково заколотыми дурацкими челками.

— Не ходить туда, — говорит Агата и кивает в сторону андрюшиной комнаты. — Нельзя туда, понятно?

Ей кажется, что чудищам действительно понятно.

— А то заберу телефон, — говорит Агата и начинает выбираться из под кровати. Она ползет по ковру и знает, что наврала чудищам: конечно, она не заберет телефон, чего там. Медленно, медленно Агата выбирается наружу, надевает пижаму, приглаживает волосы, вытирает рукавом лицо, ложится на подушку и закрывает глаза. Ей начинает казаться, что темно-синяя густая вода больше не качается под ней, что Агата парит в этой воде, спокойной и надежной. Агата очень устала, но пока что не разрешает себе заснуть. Завтра утром ей придется объяснять маме и папе, почему она такая растеряха и как можно было прямо в квартире потерять не что-нибудь, а собственный телефон. Это будет нелегко, и Агате нужно как следует подготовиться.