Илья Суслов: Прошлогодний снег

Какой-то американский президент сказал: «Лучше умереть, чем жить в стране, в которой правят не законы, а люди». Я тоже так думаю. Но только я не хочу умирать.

Наверное, какой-нибудь западный обыватель, избалованный своим правом выбирать и потреблять, воскликнет в сердцах: «Бог ты мой! Если эти русские так живут, то почему они терпят? Взяли бы да изменили такое общество! Ведь их двести пятьдесят миллионов!»

«Дурачок, — скажу я такому, — ты ничего не понимаешь. Это невозможно в государстве с перевернутым порядком вещей. Однажды, — скажу я ему, — у знаменитого режиссера и художника Н. П. Акимова, ныне покойного, спросили:

— Николай Павлович! Ведь вы талантливый человек! Почему вы не поставите в вашем театре по-настоящему хорошую пьесу?

Он ответил:

— А кто мне разрешит поставить такую пьесу? Как можно хорошо работать в стране, где кадры подбираются методом обратного естественного отбора?

Вдумайтесь, — скажу я, — вдумайтесь! „Обратный естественный отбор“! Все, что должно отмереть, — руководит! Все, что, по всем законам эволюции, мертво, — живо! Все, что несет в себе жизнь, — мертво! Вдумайтесь, вдумайтесь…».

Надо уходить! Так было во все времена. Были исходы. Люди уходили за счастьем и от несчастья. Уходили с надеждой и отчаянием. В поисках обетованной земли и в поисках утраченного времени. Грядет новый исход из России — в поисках потерянной Родины. Исход из страны, где интеллигенция приравнена к евреям, евреи приравнены к крестьянам, крестьяне приравнены к рабочим, рабочие приравнены к рабам, рабы приравнены к заключенным, заключенные приравнены к животным, а животные приравнены к людям! Мы все равны! И если это то равенством котором мечтали лучшие умы человечества, — увольте, я не хочу участвовать в таком равенстве! Меня от него рвет! Я хочу простого порядка вещей, когда все мы равны перед законом: и мореплаватель, и плотник, и кузнец, и жнец, и на дуде игрец! Я не хочу с тоской ждать завтрашнего дня — дня длинных ножей и атомных войн между двумя щупальцами одного осьминога.

Надо уходить! И если кто-то скажет, что это дезертирство, я ему отвечу, что это — побег из тюрьмы!

Вот почему мне кажется, что вы недостаточно показали страну «по ту сторону колючей проволоки». А впрочем, вы ведь не публицист, не политик, а? Вы просто «рисовали жизнь», а? Ничего, это тоже нужно.

Думается только, что, когда вы поймете все, и сказанное, и невысказанное, — вы тоже уйдете. Да? Нет? Как меня зовут? Зовите меня просто Яша.